— Э-э… — растерялась я. — Да ни о чем. Кстати, — в памяти словно вживую зазвучали слова из вчерашнего разговора с мамой. — Как вы относитесь к тому, чтобы съездить в Академию? Мне нужно брата навестить, да и с Риан поговорить бы не помешало.
Я ожидала чего угодно — расспросов, осторожных топтаний на месте, но только не того, что Дэйр, не дослушав меня, вдруг нервно улыбнется и выпалит:
— Только за! Когда выезжаем? Сегодня, завтра?
— Ну… — я была ошарашена таким напором. Мама, судя по всему, тоже. — Может, в субботу? Ой, нет, тогда уж в воскресенье вечером. Мы с Джайян договаривались, что обязательно всей звездой сходим куда-нибудь отдохнуть.
— В воскресенье вечером, значит, — голосе Дэриэлла прозвучала странная тоскливая обреченность.
— В воскресенье, — с непонятным удовлетворением заключил Максимилиан.
А я посмотрела на них обоих… посмотрела… На печальное и отчего-то смущенное лицо Дэриэлла, на хитрую физиономию князя, в чьих глазах светилось предвкушение…
И поняла, что явно чего-то не знаю.
— Оно и к лучшему, — уверил меня в слух Максимилиан.
Дэйр хмыкнул, но промолчал.
Неясное предчувствие подсказывало мне, что скоро начнется что-то очень-очень интересное.
Новое приключение?
Поживем — увидим.
Отступление первое. Сочетание несочетаемого
Они стояли у металлической оградки возле палисадника и одинаково жадно наблюдали за тем, как черноволосая девчонка усаживается в побитую машину. Как потом этот древний автомобиль чудом заводится на крепчающем к ночи морозе. Как выезжает со стоянки, пробуксовывая в снежных заносах…
Машина коротко мигнула оранжевым огоньком и влилась в предпраздничную пробку.
— Уехала, — со странным выражением в голосе констатировал князь. — Значит, можно перейти к насущным вопросам.
— Что? — рассеянно обернулся к нему Дэриэлл…
…и едва успел уклониться от подлого удара раскрытой ладонью по губам.
Впрочем, не до конца.
Когти князя мазанули по щеке и подбородку — и царапины горячо запульсировали.
— Ты что творишь? — Дэйр в приступе благоразумия одним махом перескочил через оградку и, проваливаясь по колено, попятился в темную глубину палисадника.
— Что ты творишь, дорогой, — прошипел князь, слизывая с когтей соленые капли.
«Я попал».
Нечто очень похожее на страх сжало аллийское сердце ледяной рукой.
— Я не боюсь, — заплетающимся языком пробормотал Дэйр, делая еще шаг назад и упираясь спиной в обледеневшее дерево. Ноги почему-то подгибались. От Максимилиана исходило ощущение подавляющей силы, которой нечего было противопоставить — можно только задыхаться от беспомощности и надеяться на лучшее. В последний раз что-то подобное Дэриэлл чувствовал, когда шестьсот лет назад в Пределах разразилась эпидемия смертельной болезни, и он просто физически не успевал вытаскивать всех заразившихся.