Торстена уже изрядно утомили бесконечные ложные движения, осторожные атаки и строго выверенная защита. Он все больше опасался, что может первым допустить роковую ошибку. Бой протекал в непривычном для норда ключе. Обычно он делал ставку на напор и натиск, стараясь использовать в полной мере преимущество своей силы, искусной работы щитом, умения быстро сокращать и разрывать дистанцию. Но в схватке без доспехов Торстен оказался втянут в тонкую игру клинков, где все решал опыт и фехтовальное мастерство. Понимая, что ни первого, ни второго противнику не занимать, норд попытался изменить рисунок боя, и это оказалось ошибкой.
Вокруг в упоении орали горцы, какие-то советы выкрикивал Кель, но Торстен ни на что не обращал внимания, полностью сосредоточившись на схватке. Он все чаще стал наносить рубящие удары и всерьез вкладываться в них, стараясь продавить защиту противника. На клинках оставались глубокие зарубки, и норд всерьез стал подумывать о том, чтобы попытаться перерубить или сломать меч в руках солдата. Но тот имел свое мнение насчет исхода боя.
Шагнув вперед, взмыленный Торстен в очередной раз с силой обрушил меч на отступающего ветерана, но увлекся и подошел слишком близко. Противник, отбив удар, одновременно резко подался вперед, нанося молниеносный укол. Торстен среагировал и даже попытался уклониться, но уйти от клинка полностью не успел. Скользнув вдоль меча норда, острие глубоко вспороло ему щеку и отрезало мочку уха.
Торстен с криком ярости контратаковал, но ветеран умело ушел от его ударов, не получив ни царапины. На секунду бойцы замерли. Вокруг бесновались горцы, что-то кричал Керит. Грудь норда заливала кровь, и он с необычайной ясностью осознал, что каждая ее капля отсчитывает оставшиеся мгновения его жизни. Противнику теперь было достаточно подождать и дать норду самому бессильно рухнуть на ристалище.
Торстен смахнул заливавший глаза пот и попытался улыбнуться, но щека отдалась вспышкой боли. И тогда норд атаковал. На этот раз он решил сыграть по своим правилам. Никаких осторожных движений, ложных выпадов, выверенных шагов, тонких приемов… Бешеный ритм боя, рваная дистанция, сильнейшие удары — вот что Торстен предложил противнику. Но ветеран не дрогнул и спокойно выдержал натиск.
Заливая ристалище кровью, Торстен рубил и колол из последних сил. Его грудь бешено вздымалась, а из горла рвалось рычанье. Ветеран же оставался спокоен и дышал ровно, словно и не было ожесточенной схватки. Вот после очередного взмаха норда он кончиком клинка достал руку юноши, оставив на ней неглубокую, но обильно кровоточащую рану. Торстен, в бешенстве взревев, словно дикий зверь, обрушил на противника меч, вкладывая в этот удар всю свою силу и ярость, всю жажду жить и страх смерти.