...Каролина заиграла вальс Штрауса. Если Никич не ошибался, это был легкомысленный и мелодичный вальс, который звучал в древнем американском кинофильме, название которого он никак не мог вспомнить. Там еще любовники просыпались в Венском лесу, и звуки пробуждающегося леса складывались в мелодию вальса.
Задумавшись, он не заметил, как вальс Штрауса незаметно стал перетекать в музыку Хачатуряна к драме «Маскарад».
Каролина играла увлеченно, самозабвенно, отдаваясь ритму. Появление в ресторане Алекса она не сразу заметила. Увидела его, только когда он уверенно пробирался между столиками к пианино, где задержалась, беседуя с Ритой, Динка. Дочь сделала шаг ему навстречу. Он протянул ей руку, она очень серьезно поглядела на него, потом улыбнулась так, как умела только она – шаловливо, загадочно и одновременно открыто, – и сбросила туфли на шпильках. Это было так неожиданно, что Каролина чуть не сфальшивила. А Динка женственным, волнующим движением скользнула в объятия Алекса, и они поплыли в танце. Ее взгляд не отрывался от взгляда Алекса и был насыщен чувствами, для Динки необычными, в нем было и затаенное волнение, и беспокойство, и даже едва угадывающееся страдание.
Что руководит выбором мелодии? Какие необъяснимые, подсознательные нервные импульсы посылают сигналы в кончики пальцев, заставляя их играть ту или иную мелодию? Почему искрящийся радостью вальс Штрауса вдруг превратился под смычком Каролины в тревожную, насыщенную трагическим предчувствием мелодию вальса Хачатуряна?
Каролина закончила играть и вернулась к столику. Динка и Алекс тоже подошли. Дочь скромно стояла рядом с матерью, так и не надев туфли. Не похоже было, что совсем недавно она собиралась уйти. Арина торжественно познакомила Никича с Алексом. Они были чем-то похожи, не внешне, а скорее тем уверенным мужским началом, которое в обоих проступало очень явственно.
–?Как ты догадался, что мы здесь? – спросила Каролина.
–?А куда ты еще могла пойти со скрипкой? – усмехнулся Алекс.
–?Но ты же работал в мастерской!
–?Мама видела, как ты уходишь.
Каролина сомневалась одно мгновение. Лучшего повода, чтобы обнародовать имя еще одной клиентки Никича, не сыскать, подумала она и, не решив, нужно ли ей, чтобы Алекс узнал о походах матери к Никичу, или не нужно, что из этого может произойти, она небрежно бросила:
–?Конечно, Инна Евгеньевна все видит и все замечает. – Она полагала, что довольно редкое сочетание имени и отчества привлечет внимание Никича.
Но все пропустили ее слова мимо ушей.
Вечер прошел незаметно. Алекс острил, Никич рассказывал смешные эпизоды из тренерской практики, Каролина время от времени играла, отвечая настойчивым требованиям посетителей, и прибегала к столику, словно боялась что-то важное пропустить.