"В Амстердаме, в 1937-м, — подумал Джеймс. — К счастью, в тот раз я был в черном фраке, а не в парадном альбионском мундире".
— Мы не были представлены, но мне неоднократно приходилось навещать метрополию по долгу службы, — ответил Хеллборн. — Где-нибудь в коридорах Адмиралтейства или на пирсе в Антверпене…
— Да, скорей всего, — кивнул адмирал.
— Позвольте представить моих коллег, — Хеллборн обернулся к товарищам и принялся указывать на них ребром ладони. — Штабс-капитан ван Беринг ("он же Байард"), командир нашего батальона морской пехоты. Капитан ван Саравак ("он же Гордон"), командир батальона ПВО. Лейтенант Вердонк ("он же Беллоди"), второй офицер связи. Оппервахтмейстер Алтинг ("он же майор Транг"), командир туземных стрелков. Риттмейстер Спилман ("он же Гирин"), наш главный врач. Капитан Эйвиндссон ("он же Эверард"), старший офицер инженерной службы…
— О! — оживился адмирал и внезапно заговорил с Эверардом по-исландски. Американец спокойно ему отвечал, в то время как в голове Хеллборна в очередной раз, больно стуча изнутри по черепной коробке, прыгала мысль "Черт побери, кажется пронесло ".
Отобрать офицеров для этого маскарада, шитого белыми нитками, было нелегко. Далеко не все владели австралансом, а кто и владел — говорил на нем с ужасным акцентом. Что и говорить, не самый популярный язык на англо-французской планете, где-то между итальянским и русским.
Эверард, например, владел языком в совершенстве. "Иностранные языки — мое хобби", — скромно признался американец. Теперь оказывается, он еще и исландский знает! И этот полиглот почему-то числится в Инженерном корпусе? Кого он хочет обмануть? Военная разведка КША как минимум, а может быть и вовсе один из коллег Магрудера.
Капитан Гордон, добродушный нью-йоркский работяга, что-то помнил из школьных уроков французского, но австраланса не знал вовсе, если не считать традиционных "руки вверх" и "где находится главный штаб?" Но Хеллборн все равно взял его с собой на "пристань".
— У вас очень подходящая физиономия, — объяснил коварный альбионец. — Простое честное лицо новоголландского фермера. Типичная бурская деревенщина
Гордон не обиделся. Сейчас он стоял на правом фланге и послужно изображал истукана.
Что касается почетного караула, то здесь все было еще интереснее.
— А это и есть наши знаменитые самураи! — воскликнул высокий гость. — Какие-то они все низкорослые… — добавил он с сомнением в голосе.
На захваченной базе нашлось достаточно комплектов белголландской униформы. Кое-что, впрочем, особенно офицерские мундиры с планками и нашивками, пришлось отобрать у пленных виксов. Пленники немедленно решили, что это конец. Ведь это старая добрая традиция — отбирать одежду у приговоренных к расстрелу. Стихийный бунт удалось быстро подавить, но несколько мундиров были безнадежно испорчены. Так или иначе, корейским коротышкам пришлось работать без перерыва всю ночь и утро, чтобы как следует подогнать трофейную униформу под себя. Теперь они валились с ног от усталости. Как и все остальные заговорщики.