– Посмотрите, господа, с каким войском принуждены мы иметь дело! – воскликнул Паскевич и пустил рисунок по рукам.
Гости стали прилежно смеяться, посыпались предложения, как назвать сию карикатуру. Среди них были такие, как «Кавказский щеголь» или «Русский солдат на Кавказе». Паскевич, однако, остановил насмешников, сказав, что нельзя бросать тень на доблестное российское воинство из-за того, что некоторые генералы не исполняют свои обязанности надлежащим образом. После сегодняшнего смотра намек был слишком очевиден, и название определилось сразу: «Мадатовец». Паскевич попросил художника сделать несколько копий его рисунка, и уже на следующий день они стали гулять по лагерю.
Дошли они, понятно, и до самого Мадатова. Человек он был, как уже говорилось, услужливый и к начальству почтительный, но ведь всему есть предел и на подобную насмешку никакой выдержки не хватит. Явился он к Паскевичу, убрал с пути адъютанта, пытавшегося преградить ему путь, и сказал:
– Я вашей честью чрезмерно наделен и обласкан, но ни генерал-провиантмейстером, ни главным интендантом, ни лазаретным начальником быть не желаю. С этим ваш Ванька Каин хорошо справляется. А потому ныне же отъезжаю в Тифлис, там мне с моими «мадатовцами» приличную должность сыщут!
С этими словами швырнул вчерашнюю карикатуру и вышел. Все произошло так быстро, что Паскевич слова не сумел вставить, только прокричал что-то вдогонку.
Мадатов шел в таком запале, что ничего вокруг не видел. Наткнулся на генерала Вельяминова и едва не сшиб его с пути. Тот удивился:
– Что это с вами, Валериан Григорьевич?
– Спешу вещи собирать, – зло ответил тот, потом спохватился и начал извиняться, у него с генералом были хорошие отношения. А после рассказал о своей обиде. Вельяминов сам много терпел от капризов Паскевича, но имел бо€льшую выдержку. Попытался успокоить Мадатова:
– Не горячитесь, генерал. Начальство, как знаете, не выбирают, а кому какое достанется. Терпеть надо, да и не время теперь: гонцы прибежали с известием, что Аббас-Мирза со своей армией к нам подступает, не сегодня завтра здесь будет. А еще пастух сообщил, что и Эриванский сардар в тыл к нам зайти хочет – кругом обкладывают, сволочи. Нужно обиду проглотить и готовиться к бою. Он все обиды покроет...
Однако обиженный Мадатов слушать ничего не хотел. С большим трудом удалось уговорить его повременить с отъездом, ибо новые обстоятельства должны заставить Паскевича переменить прежние решения. Правда, в это верилось с трудом.
Своевольная выходка Мадатова взбесила Паскевича. Это все следствие распущенности войска, которое не знает, что такое настоящая служба и дисциплина. Если начальники не показывают примера того, как нужно подчиняться приказам, то что можно требовать от подчиненных? Принесенные Вельяминовым вести добавили гнева.