– Я слышал, что вы шли с посольством генерала Меншикова?
– Только на последнем участке его пути, ваше превосходительство.
– Этого вполне достаточно. Возьмите себе в помощь несколько человек, кого сочтете нужным, и отправляйтесь к Дилижанскому ущелью. Есть сведения, что Эриванский сардар замышляет оттуда вылазку. Его выход в тыл нашему войску может быть весьма опасным, посему очень надеюсь на то, что вы привезете верные сведения. Свяжитесь с моим штаб-офицером, он скажет, как найти этого... как его там... пастуха. И торопитесь, поручик, времени у нас не более суток...
Болдин вышел от командующего, гордый от оказанного доверия. Относительно помощников сомнений не возникало – это все те же казаки во главе с урядником Корнеичем. Штаб-офицера подполковника Викинского он тоже знал и в его помощи не сомневался. Оставалось только собраться – и в путь. Неожиданная задержка все-таки вышла. Викинский, исполнявший обязанности начальника личного штаба Паскевича, был измотан до предела, иного при беспокойном нраве командующего нельзя было и ожидать. На вопрос, где можно найти пастуха, принесшего сведения о сардаре, он лишь неопределенно махнул рукой:
– Ищите, поручик, где-то здесь. Ему обещана награда, а от нее эти шельмы далеко не бегают.
Поиски, однако, результата не дали. Корнеич посоветовал:
– Поедем, ваше благородие, не дай бог засидимся, а засиженное яйцо – завсегда болтун.
У казаков сборы недолгие, недаром говорилось, что казак из пригоршни напьется и на ладони поест. Вскоре небольшой отряд отправился в путь. С собой взяли по торбочке с овсом да по заводной лошади, чтобы бежалось шибче. Сначала поехали знакомой дорогой на Шамхор. Везде встречались следы недавнего разгрома персидского корпуса: останки людей и животных, разбитые повозки, пирующее, ошалевшее от радости воронье да редкие фигуры мародеров. От Шамхора повернули на запад. Воздух стал чище, дорога просторнее. Изредка встречавшиеся местные жители при виде вооруженного отряда спешно сторонились. О движении персидского войска они ничего не знали, на расспросы реагировали одинаково: падали в придорожную пыль и молили о пощаде. Поняв, что от этих испуганных людей толком ничего не добиться, Болдин перестал обращать на них внимание. Нужен был кто-нибудь из персидских начальников, но до них было, по всей видимости, далеко.
К вечеру доехали до небольшой речки, служившей границей российских владений, за ней лежало Эриванское ханство, принадлежавшее персам. Здесь решили сделать небольшой роздых, ибо люди и лошади изрядно притомились. Стоянку сделали на берегу реки, у моста. Лошадей пустили на выпас, а сами расположились у костра. Вокруг было тихо и безлюдно. Корнеич, распорядившись о приготовлении неизменного кулеша, принялся за очередную историю. Но утомленные путем казаки его слушали плохо. Жавшиеся к ним лошади громко хрумкали траву, временами всхрапывали и поднимали головы, посматривая в сторону сидевших.