— Завтра меня не будет.
— Тем лучше. — Он открыл дверь. — На развод можешь подать в любое время.
Вирджиния еще долго смотрела на входную дверь, за которой скрылся Алекс, затем медленно обвела взглядом квартиру. Кавардак на кухне переходил в гостиную и дальше в спальню. Но среди всего этого блистала волшебной красотой рождественская елка. Вирджиния включила гирлянду электрических лампочек, и елка засияла всеми своими игрушками, подсвеченными разноцветными огнями. Пожалуй, это сказочное чудо — единственное, что они с Алексом сотворили вместе, радостно помогая друг другу. Под елкой лежали свертки и коробочки, на которых была выведена надпись: «До Рождества не вскрывать!» Вирджиния ощутила неимоверную горечь. Она выдернула вилку из розетки, и огни на елке погасли. Почему этот год должен чем-то отличаться от предыдущих, когда никаких елок она не наряжала?
— Господи, из-за такого пустяка начать ссору! — повторила Диана уже в десятый раз. — Мужья всегда ссорятся с женами. Уехав, ты совершишь большую ошибку.
— Да ведь он уже исчез отсюда, первым, — педантично уточнила Вирджиния, продолжая укладывать вещи в чемодан. — Алекс невыносим. Я старалась говорить спокойно, а он превратил все в скандал.
Диана удивленно подняла брови.
— Для скандала всегда нужны двое, — возразила она. — То есть виноваты вы оба.
— Можешь думать как хочешь, — холодно ответила Вирджиния. — Но я считаю, что моей вины нет ни капли. Я говорила правду, а ему не нравилось то, что я говорила.
— Может быть, ты не совсем деликатно выражала свои мысли? — предположила Диана.
Вирджиния стала рассовывать косметику по углам чемодана.
— Взаимоотношения никогда не прерываются после одной, хотя бы и серьезной ссоры, — заявила она. — Их подтачивают постоянные придирки и даже скрытое, невысказанное недовольство друг другом. В конце концов любовь смешивается с озлобленностью и перерастает в ненависть.
Вирджиния села и взяла сигарету из всегда имеющейся у Дианы пачки. Закуривая, она с ужасом заметила, что руки у нее трясутся.
— Это был кошмар, — прошептала она. Воспоминания всплыли в памяти, и руки затряслись еще больше. — Ему помешала моя карьера! Ему не нравится, что я не намерена бросать работу. Вбил себе в голову, что предназначение женщины — это дом, дети, пеленки. А мои надежды, мои мечты? Он даже не захотел ничего этого обсуждать… Ну скажи, что плохого в том, что женщина делает карьеру, даже если она и замужем? — Тоскливыми глазами она посмотрела на подругу, ища поддержки. — Я никогда не сваливала на него свою работу, никогда не пыталась командовать им. — Она смахнула слезы, навернувшиеся на глаза. — Все во мне его раздражает! Ну какая же это любовь?