Если ты не хочешь, скажи это прямо сейчас.
Она бы охотнее перестала дышать, нежели отказала бы ему, и себе. Она приглашающее протянула свои тонкие руки, и он с готовностью подался вперед, одним движением скользнув и в ее тело, и в ее объятия. Он громко застонал, не только от невероятного удовольствия, но и от того, что исчезла боль, терзавшая его. Пока ее стройное тело было надежно укрыто под ним, а он сам надежно укрывался в ней, между ними не было преград.
Анна извивалась от бурного натиска яростного, почти животного наслаждения. От прикосновения его холодной, влажной одежды к ее теплому нагому телу ее чувственность стала острее, чем когда-либо. Единственная, между ее ногами, точка соприкосновения голой плоти, сделала ее ощущения более острыми, заставила мучительно осознавать его мужественность, когда он двигался над ней и внутри нее. Это было так потрясающе, что выдержать было невозможно, и она слишком скоро выгнулась в кульминации. Слишком скоро, потому что ей хотелось, чтобы это длилось вечно.
Чтобы доставить ей удовольствие, он замер, оставаясь в глубине ее тела, обхватив ее лицо ладонями и покрывая его медленными поцелуями.
Не плачь, — бормотал он. А она и не чувствовала, что у нее текут слезы. — Не плачь. Ничего еще не закончилось.
Она зарыдала, ибо поняла, что выказала свое разочарование быстрым наступлением кульминации.
Он привносил в их любовные ласки все умение и все познания двух лет близости, устанавливая ритм, снова пробуждающий ее желание, но достаточно неторопливый, и не позволяющий им достичь удовлетворения. Они получали наслаждение от медленных толчков, от долгого соединения их тел. Ни один из них не желал, чтобы это закончилось, потому что, чем дольше они будут вместе таким образом, тем дольше перед ними не будет стоять угроза разъединения. Оторваться сейчас друг от друга означало бы нечто большее, чем конец их любовных ласк. Это было бы расставание, которое никто из них не смог бы перенести.
Его одежда вдруг перестала доставлять чувственное удовольствие и стала нестерпимым барьером. Она рванула кнопки на его рубашке, желая избавиться от мокрой одежды, нуждаясь в том, что их кожа соприкасалась. Он приподнялся, и, поведя широкими плечами, отбросил рубашку в сторону, а потом всем телом лег на нее. Она захныкала от наслаждения, когда волоски на его груди потерлись о ее чувствительные соски.
Обеими руками, как чашами, он накрыл ее груди, сдвинул их вместе, и, наклонив голову, стал легкими поцелуями покрывать туго натянувшиеся соски. Он заметил, что они стали чуть темнее, а бледные полушария слегка увеличились. Признаки того, что в ее плоском животе растет его ребенок. В неожиданном волнении он задрожал от мысли, от осознания того, что тот же самый акт, который он совершал теперь, привел к зарождению маленькой жизни.