– Очень карашо, sehr gut! – восхищенно цокал языком немец, листая страницы альбома. – Я думать, вы есть участвовать в нашем проекте, да!
В дверь позвонили.
– Кто это? – озадачился хозяин. – Я никого не жду.
– Я ждать, – успокоил гость. – Это ваш договор. Будем смотреть?
– Да, конечно. – Анатолий Федорович заторопился в прихожую и гостеприимно распахнул дверь, держа наготове улыбку.
На пороге стоял президент «Оле-фармы». Незваный гость бесцеремонно потеснил опешившего хозяина и вошел в квартиру.
– Постойте, вы кто? – опомнился Троицкий. – Что вам здесь нужно?
– А нужно нам совсем немного, – раздался за спиной голос без малейшего намека на немецкий акцент. – Поговорим, господин артист?
– Вам обоим лучше уйти, не то я вызову милицию!
– Неужели? – бросил через плечо тот, кто хуже татарина, без приглашения направляясь в гостиную. – О, да тут стол накрыт! Собираетесь обмыть новый контракт? А как же эликсир молодости? Уже растратили деньги от нашей сделки? Или все заграбастала любимая внучка? – Лебедев сел за стол, бросил в рот маслину из хрустальной розетки. – Поделитесь секретом перевоплощения, уважаемый Егор Дмитриевич. Если с вами поладим, так я могу звать вас Митричем, не так ли?
– Что вы городите?! Какой я вам Митрич?
– Такой, что убил Сашку, – невозмутимо просветил сзади «немец». – Четырехпалого, забыл?
– Вы лжете! – взвизгнул вдруг баритон. – Не знаю я никакого четырехпалого!
– Забыл, – искренне огорчился президент «Оле-фармы», потянувшись за второй маслиной. – Может, вы и фамилию свою не помните, господин Куницын? Так я приведу сюда тех, у кого память лучше. Например, Ивана Петровича Стригунова, руководителя отдела перспективных проектов, профессора, уважаемого человека. Он ведь первый вел с вами переговоры об «Антистарине», припоминаете? Когда прилетал в Майск по вашей же просьбе. А можно еще и других пригласить: внучку Полину, например, или...
– Хватит! Что я должен вам рассказать?
– Правду.
В общих чертах правда оказалась предполагаемой. Польстившись на высокий гонорар и не вдаваясь в подробности, актер согласился сыграть в северном захолустье роль деда, целителя-самородка, изобретшего чудодейственный эликсир. Девушка, выдавшая аванс, за который в театре пришлось бы трубить больше года, вызывала доверие, версия о внезапной кончине родного дедушки, мечтавшего осчастливить человечество своим препаратом, показалась вполне убедительной.
– Понимаете, – глотала слезы необычный работодатель, – дедуля был удивительный человек, таких сейчас нет. Он всю жизнь посвятил созданию этого эликсира. Колдовал над отварами день и ночь, дом был забит доверху всякими травами. Вы не думайте, он не какой-нибудь там шарлатан! Он сельский врач, самый настоящий, какие в русской литературе описаны. Помните чеховского Дымова? Мой дед – его точная копия. К нему люди шли с рассвета до поздней ночи, никому никогда не отказывал, всех лечил.