— Прости меня, пожалуйста, — сказал Кадзи, улыбнувшись. — Нужно было привести в порядок бумаги и сдать дела. Я звонил тебе сразу после конца работы…
— Пойдем, — сказала Митико.
Они пошли пешком.
Снег, еще неделю назад серебристый и пушистый, теперь потускнел, в тени смерзся в комья, черные от сажи, а на солнце уже стаял.
— Значит, решил ехать? — спросила Митико, не глядя на Кадзи.
Она боялась повернуться к нему, чтобы он не прочел обиду на ее лице, а еще больше боялась услышать в ответ сухое: «Да, решил!» Тогда она уж совсем не смогла бы скрыть своего горя…
— Не сердись на меня, Митико. Я сам знаю — нехорошо получилось, что не посоветовался с тобой… — Кадзи неторопливо шагал с ней рядом.
— Ну что ты! — Митико проглотила горький ком, подступивший к горлу. — Я должна поздравить тебя.
— Не знаю, стоит ли поздравлять. Дело в том… — Кадзи замолчал.
Несколько шагов они прошли молча.
— В Лаохулине нет ничего, кроме китайских фанз, рабочих бараков и магнитного железняка. Поэтому… — Кадзи снова замялся. — Поэтому я не решаюсь даже просить тебя поехать со мной…
У Митико подкосились ноги. Мимо них прокатил пустой автобус и обдал их грязью. Кадзи обругал водителя автобуса и, сняв перчатку, платком стер капли грязи с лица Митико.
— Что ты сказал, Кадзи?
— Поедешь со мной?
Она схватила его за рукав и сердито тряхнула.
— Ты еще спрашиваешь?!
— Подумай хорошенько, — сказал Кадзи, — потому что я сам не могу толком разобраться, правильно ли я поступаю…
— И не собираюсь! Хватит с меня, думала достаточно!
— Прошу тебя, Митико, выслушай меня, обдумай, а потом уж принимай решение. — Кадзи говорил, опустив голову.
— Я давно все решила.
— Я поторговался немного со своим новым шефом, и он кинул мне кость — броню…
— Что ты говоришь? — Ее голос дрогнул. — И тебя теперь не заберут в солдаты?
Кадзи кивнул.
— Какое счастье! — На ресницах Митико сверкнули слезы. — Я не смела об этом и мечтать.
— Ты рада?
— Ты еще спрашиваешь! — И Митико порывисто обняла Кадзи.
— Ну, если ты рада, — Кадзи улыбнулся, — то и я тоже рад…
— Как странно ты говоришь. Что с тобой?
— Видишь ли…
Кадзи остановился, поискал глазами какой-нибудь ресторанчик, где можно было бы поговорить спокойно. Но они еще не вышли из кварталов жилых домов компании, и до городских улиц было далеко.
— Видишь ли, получается, что я продал свою докладную записку, ну, точнее, обрывки своих мыслей, и выторговал себе за это право жениться на тебе. Я до того обнаглел, что потребовал от начальства гарантий. Прямо так и сказал: я беру на себя управление рабочей силой в Лаохулине, а вы мне гарантируете броню. Не просто обещаете, а гарантируете…