— Отставить! — командным голосом рявкнул морской диверсант, выхватывая из нагрудного кармана удостоверение начальника Временной специализированной оперативной группы. — Я свой.
Из толпы защитников тоннеля вышел милицейский офицер и, продолжая держать одной рукой автомат, ствол которого смотрел в живот незнакомца, свободной взял удостоверение. Подобные документы борцов с терроризмом ему уже доводилось видеть, поэтому младший лейтенант сразу вернул «корочку» ее предъявителю и растеряно проговорил:
— Сами ничего понять не можем, товарищ капитан. Уже час, как ни с кем связаться не можем.
— Так, ясно, — мрачно кивнул Севрюков. Выстроившиеся в ряд на баррикаде бойцы больше напоминали мишени в тире, и эту проблему необходимо было решать немедленно. — Значит, так, командование принимаю на себя. Ты, младшой, берешь свое воинство, боеприпасы, сухой паек, а дальше спускаетесь метров на двести вниз, там занимаете оборону и до прямого столкновения с противником сидите и не отсвечиваете. Это ясно?
На лице милиционера появились одновременно растерянность, сомнения и облегчение от того, что появился тот, кто добровольно берет на себя ответственность. И все же он сдавленно произнес:
— Но, товарищ капитан, у меня приказ командования…
— Устав читай внимательно, младший лейтенант, — теряя терпение, прорычал Сергей. — Я, как старший по званию, принимаю командование не себя. А ты живо выполняй приказ!
Пока милиционеры и ополченцы собирали свои пожитки, Сервант подошел к ожидавшим его морпехам.
— Это война? — когда Сергей приблизился, глухо спросил Кужиль и, заметив легкий кивок, с горечью добавил: — Вот же псы, гавкали, что за мир во всем мире, а сами…
— Да, трындец подкрался незаметно, — резюмировал коротко кто-то из бойцов. На эту избитую остроту никто не отреагировал.
— Голову пеплом посыпать мало толку, — медленно заговорил командир группы. Сейчас в режиме блиц он должен был прокачать сложившуюся ситуацию и в кратчайшие сроки принять единственно верное решение, не имея права на ошибку. — Раз генацвале ломанулись на крупномасштабную войну, то, видимо, пойдут до конца…
— А Рокский тоннель — единственная коммуникация, связывающая Южную Осетию с Россией, — вставил Кужиль.
— Дорога жизни, елы-палы, — дополнил его Бизон.
— Значит, мужики, выпал нам шанс схлестнуться с превосходящими силами противника без права на отступление, — подвел итог «военного совета» Севрюков. Ни один боевой пловец ему не возразил: каждый знал, для чего их готовят и каким может быть финал.
Сервант внимательно оглядел горный кряж, из которого выглядывал черный зев тоннеля.