— Ясно, значит, возвращаемся на освобожденную территорию…
В ангаре, в котором впоследствии заперли американских военнослужащих, было душно. От жары и пыли Джордж Мэйн ощущал сухость во рту и неприятное жжение в носу. Расположившиеся вблизи от него офицеры мобильного штаба чувствовали себя куда комфортней: еще бы, каждый из них достаточно времени провел в иранских песках или горах Афганистана, так что для них жара не была особой проблемой.
Впрочем, духота и жажда для полковника Мэйна тоже не стали особым испытанием, куда тяжелей были одолевающие его мысли. Из головы американца никак не шел Железный крест, припаянный к автоматному магазину одного из боевых пловцов, взявших их в плен. Джордж достаточно прослужил в разведке, чтобы не верить в подобные совпадения. Фашистский орден был продемонстрирован ему как предупреждение, как «черная метка».
О том, как работают спецслужбы, ему объяснять не стоило. Рассказы о цивилизованности — для законопослушных налогоплательщиков. На самом деле в защите государственной безопасности правил нет, и на этой тайной войне действительно все способы хороши. А самым главным методом противоборства является добыча информации. Во время допросов агенты спецслужб часто применяют пытки, физическое воздействие еще с добиблейских времен считается одним из наиболее действенных. Этим при допросах террористов не брезговали ни сотрудники британской МИ-5, ни израильского «Моссад». Американские коллеги при этом демонстративно «морщили» нос — дескать, варварство — но так продолжалось только до одиннадцатого сентября две тысячи первого года, когда террористы нанесли воздушный удар по Нью-Йорку и Вашингтону. И почти сразу же ЦРУ получило благословение на пытки, одобренное высшим руководством страны, но в духе американского политического мышления их скромно именовали «методикой альтернативных допросов». За этими тремя словами скрывалась целая технология, начиная с того, кого нужно допрашивать, как и где. Тогда-то и появились особые команды похитителей, самолеты-призраки и тайные тюрьмы вне территории США.
Все это было хорошо известно полковнику Мэйну: он был не только специалистом по подготовке и проведению цветных революций, но также и по борьбе с терроризмом методами диверсионных подразделений. Одним словом, «золотой язык»; и если его вычислили, — а демонстрация Железного креста могла обозначать только одно: так оно и есть, — то агенту ЦРУ следовало готовиться к тому, что вскоре ему на собственной шкуре доведется узнать русскую «методику альтернативного допроса».