Торбьерн так и произнес негромко — «забери тролли». И тут же почувствовал, как ему на спину что-то свалилось. Торбьерна спасла только многолетняя выучка, которая заставила тело двигаться скорее, чем сообразит голова. Мышцы вмиг напряглись, мешая мощному захвату обхвативших его многочисленных лап-веток, кисть с мечом уже крутанулась, перерубив первые из них, и ярл смог втянуть воздух, готовясь для нового удара.
Со своего места Свенельд только и увидел, как сверху на Торбьерна рухнула какая-то коряга. Посадник резко вскинул руку, закричал, приказывая остановиться и выхватив меч, загородил собой княгиню. А там впереди него ярл возился с каким-то похожим на кустистую корягу существом, конь под ним шарахнулся, взвился на дыбы, и ярл вместе с нападавшим рухнул с седла на землю, продолжая изворачиваться и лягаться, покатился по земле, словно окутанный ветками клубок.
Кмети из отряда сперва опешили, потом вперед кинулся Претич, на ходу выхватывая хазарскую саблю, закричал. Но и потом остановился, наблюдая, как вырвавшийся из оплетавших его сучьев ярл рубит выхваченным из-за пояса боевым топором это барахтающееся и сучащее лапами-ветками существо. Только щепа полетела. Извивающиеся корявые сучья отпадали, некоторые сперва сами собой поползли к варягу, но замерли, когда он с размаху разрубил ствол коряги, словно в этом стволе и была их основная сила. И звук был почти обычный, как будто полено сухое дровосек разрубил.
Претич стоял замерев, широко открыв глаза. Когда одна из полуживых лап-веток рядом шевельнулась, сначала отскочил, а потом ловко и быстро перерубил ее пополам саблей.
— Ужо я тебя!..
Позади княгини испуганно верещали ее женщины. Сама она и не заметила, когда вцепилась в Свенельда. Но вот все стихло, и она словно смущенно отпрянула от посадника, выпрямилась в седле. Видала, как Торбьерн пнул ногой рассеченную корягу, даже ухмыльнулся довольно.
Ольга почти спокойно произнесла:
— Ну и что это было?
Проезжавшая мимо Малфрида ответила:
— Оплетень. Живая коряга, какая может оплести и задушить, если с ней не справиться. Этот рыжий варяг справился.
Она подъехала и с высоты седла разглядывала оплетня. Ну коряга и коряга, или, скорее, живой куст с множеством суковатых веток. Если бы Торбьерн не сумел так скоро вырваться из захвата, сила оплетня лишила бы ярла дыхания, убила, высосала бы кровь. Оплетень всегда опасен, он нелюдь, которому хочется теплой людской крови.
Малфрида сказала Торбьерну:
— Или ты, варяг, слово какое лихое сказал, или отъехал далеко от волхвов. Впредь ближе к своим держись, а то тебя охранительное заклятие не спасет.