Теперь воины могли перебегать по нему, могли рубить створки. Волчара так и кинулся вперед одним из первых. Н-да… Свенельд еще с прошлого боя отметил, что командиру отряда лучше следить за происходящим со стороны и отдавать приказы, чем биться по старинке — в общей сумятице. И он почти спокойно смотрел, как рухнул в воды рва Волчара, пронзенный навылет длинным, брошенным сверху копьем, а другие, прикрываясь щитами, стали рубить, крошить створки.
Да, раж боя дело великое… Но это понятно только во время самого боя. Сейчас же Свенельд корил себя за то, что не отдал приказ отступать ранее. Ведь скольких людей сохранил бы… да и Волчару вдруг стало по-настоящему жаль. Но тогда казалось, что они справятся. Это до того, как небеса вдруг разверзлись и хлынул густой холодный ливень.
Уж не Чернобог ли, не Морена ли злая его наслали? Ибо все вокруг вмиг стало скользким, воины срывались с лестниц, у пролома в воротах просто свалка образовалась, все больше гибло людей…
Вот тогда-то Свенельд и повелел трубить в рог, призывая к отходу.
Об этом он думал сейчас, сидя под елью и вслушиваясь в тихую капель дождя. Морось оседала на лапах ели, скатывалась в шарики и опадала вниз, негромко постукивая по павшей листве, по лежавшей мягким ковром хвое. Этот звук убаюкивал Свенельда. Так всегда бывает после боя, когда накатывает усталость, когда нет сил ни думать, ни руки поднять.
Свенельд спал долго, не слышал, как пару раз за ним приходил Торбьерн. Ярл смотрел на уснувшего посадника, подергивал себя за косицу в бороде, но будить не стал.
Уже и дождь притих к ночи, уже и мрак опустился, а Свенельд оставался неподвижен. Один раз на него из зарослей выскочила рыжая лиса. Завидев спящего человека, замерла, припав к земле, и осторожно обошла. Наверху с ветки на ветку запрыгал клест, уронил шишку едва не на посадника. А тому хоть бы что, спит себе. Даже когда сам лешак, оживившийся к ночи, пробрел мимо, Свенельд не почуял. Лешак его заметил, смотрел, но не решился подойти. Не по нему добыча. Спит себе, его не заплутаешь по лесу, да и булатный меч на коленях варяга не понравился лесному духу. Он хрюкнул недовольно, словно лесной боров — и скрылся в чаще, ступая косолапо и тяжело, но не качнув при этом ни единой веткой. Свенельда отыскал Малкиня. Это сонный Торбьерн подсказал настырному древлянскому ведуну, где посадник. Точно объяснить не мог, махнул просто рукой. Но Малкиня сам понял по обрывочным мыслям-видениям ярла: желтая от опавшей листвы полянка на подступах к Малино, большая ель, выше многих иных, укромное сухое место у ее толстого ствола. Не раз бродивший по округе в поисках целебных трав и кореньев молодой ведун понял, где отыскать воеводу. И ломанулся к нему через темный лес, спешил.