Свенельд вроде и слушал внимательно, но молчал. Потом все же поднялся. Ольге же грубо сказал, мол, дай бабам силу, они злее любого матерого берсерка станут. Им бы только волю… Ольга осерчала, вышла, хлопнув дверью. Ну что ж, справится и без него. Но все же была довольна, когда к вечеру Свенельд пришел на сходку. Однако он все больше сидел в стороне, наблюдал, сам на себя не похожий, такой угасший и отстраненный.
Зато Малфрида была весела. Тоже явилась на совет, сидела улыбаясь. При одном взгляде на чародейку становилось ясно, что она изменилась: в ней словно бродил некий раж, она выглядела уже не как смиренная боярыня Малфута, даже не как замкнувшаяся в себе беременная чародейка, лишенная способности к колдовству. Сейчас одного взгляда на нее хватало, чтобы понять — ведьма. Не одна Ольга то заметила, все уразумели. Но отчего-то не чурались Малфриды, мужики, наоборот, так и кружили вокруг нее, самые суровые воеводы смотрели на нее по-особенному. Ибо с возвращением сил Малфрида стала казаться яркой и обворожительной. Ольга начала понимать, чем та причаровала Игоря. Княгине даже не по себе подле нее делалось. Создавалось ощущение, будто и не она тут главная, а ведьма. Вон, тот же Претич вдруг объявил, что теперь, когда Малфрида снова в силе, они непременно победят. Может, и мечей им вынимать не придется. И просто сиял, не сводя глаз с чародейки.
— В чем же тогда ваша воинская честь? — решительно выпрямилась Ольга. — На чары, как и древляне, надеетесь? Те за волхвов своих прятались, а вы за подолом Малфриды хотите укрыться?
— Ну уж людей больше не будем класть почем зря, — отозвался кто-то из толпы.
Она и не разобрала, кто это, но тут вперед выступил Асмунд. Сказал, что, может, настала наконец пора им попробовать переговорить с древлянами. Ольга рассчитывала, что ободренные Малфридой воеводы и дружинники засмеют старого воеводу, даже припомнят тому его христианство, однако неожиданно Асмунда стали поддерживать. Он пользовался большим уважением, он еще при Олеге прославился, его и Игорь слушал. Вот и сейчас выслушали, кивали одобрительно.
Малфрида слушала все это, усмехаясь в стороне. Свенельд отмалчивался. А воеводы… сам ретивый Претич вдруг согласился с Асмундом. Сказал, что надо встретиться с древлянскими послами, выставить им условия да послушать, что те скажут. Ольга кусала в ярости губы, злясь, что она женщина, что нет в ней мужской силы, чтобы осадить их всех, чтобы прикрикнуть да настоять, что никакого мира с древлянами не будет! А если вступить с ними в сговор, то это даст древлянам надежду, что они по-прежнему сила, что могут самому Киеву выставлять условия.