«Ох, больно! Ох, больно! Голова!»
И яма ринулась ко мне, и нельзя было выбросить вперед руки, чтобы смягчить падение… Все меркнет… Темнота.
Я была близка к тому, чтобы тоже погрузиться в эту тьму, когда Толливер потащил меня вверх и прислонил к себе.
— Ну-ка открой рот, — велел он и повторил: — Открой!
Я разлепила губы, и он впихнул мне в рот кусок мятной пастилки.
— Давай, ты должна съесть немного сахара, — сказал он резким, командным тоном.
Он был прав. Мы выяснили это путем проб и ошибок. Я заставила себя пососать конфету, и через несколько минут мне стало легче. За мятной пастилкой последовала ириска.
— Еще никогда не бывало так плохо, — слабым голосом произнесла я. — Думаю, потому, что он умер совсем недавно.
Меня беспокоило, смогу ли я добраться через кладбище обратно к машине без помощи брата.
— Он полностью ушел, верно? Этот… тот, кто тебя остановил, — это был не он? Кажется, я видел бороду.
Бремя от времени мы обнаруживали душу, привязанную к телу. Это происходило редко, и до сегодняшней ночи я думала, что такие случаи останутся самыми странными из обнаруженных нами. Но теперь мы знали, что есть случаи куда более странные.
— Душа Клайда Нанли ушла, — сказала я, не желая в это углубляться. — И мы тоже должны идти. — Я собралась с силами, чтобы встать.
— Да, — отозвался Толливер. — Надо убираться отсюда.
Я застыла, не поднявшись на ноги.
— Но тогда мы оставим его одного.
— Он был один уже сотню лет, — сказал Толливер, не притворяясь, будто не понимает. — Сможет пробыть один еще немного. И, судя по тому, что нам известно, у него, возможно, есть компания.
— Это можно считать самой странной беседой, которую мы когда-либо вели?
— Наверное.
— Никто, кроме тебя, не мог бы быть здесь со мной, никто, кроме тебя, не понял бы, — сказала я. — Я так рада, что ты тоже его видел.
И такого раньше никогда не случалось, верно? Ты никогда не упоминала ни о чем подобном.
Никогда. Я знаю, бывает, души все еще привязаны к телу. И я думала: не становятся ли они призраками, если не обретают свободу? Я всегда хотела знать, увижу ли когда-нибудь призрака, и всегда была слегка разочарована, что такого не случалось. О господи, Толливер. Он спас меня, не дав упасть в эту могилу, прямо на труп. Я впервые увидела призрака — и он меня спас.
— Ты испугалась?
— Не того, что он меня обидит. Но я испугалась, потому что это было жутко и я не знала, как с ним поступить. Я не знаю, почему он не может или не хочет уйти, не знаю, как он проводит время, не знаю его целей. А теперь, думаю, все его родные мертвы. Никто не может навестить его или…