– Так что, вы даже кофе не попьете? – гостеприимно спросил Серый.
– И не надо меня выпроваживать! – разозлился Игорь.
– Да! – топнула ногой Курочкина.
– Ты хотела нас во что-то посвятить? – напомнила Ленка.
– Ну, в общем, да, – растерялась главная координаторша, явно не зная, о чем говорить.
На помощь ей пришел Игорь:
– Программа такая: сначала завтрак, потом легкая предобеденная дрема, потом нас сажают в автобусы и везут за город. Там, на природе, скромный обед. Водка, пиво, шашлыки, уха, пельмени и концерт коллективов народного творчества из местного Дворца культуры текстильщиков и, надо думать, текстильщиц.
– Вот про текстильщиц, если можно, поподробнее, – заинтересовался Серый.
– А вечером, – продолжал Игорь, пропустив мимо ушей его просьбу, – в парке на открытой сцене главное мероприятие.
– А банкет когда же? – заволновалась Ленка.
– После объявления результатов, – успокоила ее Курочкина.
– А домой?
– А домой на следующее утро.
– Так как насчет кофе? – вежливо предложил Серый.
– В другой раз, – сказал Игорь и посмотрел на часы, – нам уже действительно пора.
– А приходили-то зачем? – удивилась Ленка.
– А просто так! – громко ответила Курочкина, с вызовом посмотрев на Серого.
– Ладно, я с вами пойду, – поднялась со стула Ленка, – надо еще джинсы погладить и все такое...
– Можешь еще тут покувыркаться, – не сдержалась Курочкина.
– В следующий раз. – Ленка сделала несколько шагов в сторону Серого и демонстративно прижалась губами к его щеке.
Курочкина взвилась и вылетела из номера.
– Ну я и идиот, – пробормотал Игорь и вышел вслед за ней.
* * *
Когда Ленка спустилась в свой номер, Курочкиной там еще не было.
Ленка легла на кровать и прикрыла глаза. Откуда такая усталость, подумалось ей, ведь почти всю ночь проспала. Не то что бедный Серый. Промучился, сиротина, в кресле.
А кто ему виноват? Мог бы и рядом пристроиться.
Где уж нам, гордым, мы же даже не друзья! Такие все стерильные, чистоплотные, хрустящие от крахмала и свежие, как снег. Шаг влево – расстрел, шаг вправо – веревка на шею или газовая камера.
А разве нельзя недрузьям, как брату и сестре, как мужу и жене, как дедушке и бабушке, попа к попе носом в стенку? Будто кто проверит или свечку держать напросится. Всем по большому и малому счету глубоко наплевать.
Хотя Курочкина, конечно, своего не упустит. Ворвется на рассвете и заклеймит. Вчера она не по-детски на Серого губы раскатала, а сегодня такой облом. Подруга, блин, по несчастью.
Надо будет объяснить этой дурочке, что ей с Серым ничего не светит, пусть она перенесет свое внимание на кого-нибудь другого, более перспективного в смысле «выйти замуж и завести детей». Взять хотя бы Эдика. Где у нее нюх? Там же за сто верст мужской дух чуется. Какие плечи, руки, глаза! Особенно, конечно, глаза. Черные, блестящие, жирные, как маслины. Ну и улыбка – зашибись.