– А я жалею, – тихо сказал Серый.
– А я – нет!
– Значит, потом пожалеешь.
– Когда потом?
– Когда придет время.
– Какое время? Какое время, я тебя спрашиваю?
Серый, в поисках сигарет, привычно похлопал себя по карманам и, не найдя их, смущенно проговорил:
– Представляешь, час назад снова решил бросить курить...
– А я уже жалею... – неожиданно призналась Ленка, – с того же дня, с той же минуты, с той секунды... – Она опустилась на лавку и растерянно посмотрела на Серого. – Понимаешь?
– Понимаю. – Серый сел рядом.
– Уходила, отворачивалась, плакала, билась головой о стену и уже жалела, понимаешь?
– Понимаю.
– И на другой день жалела. Жалела и ждала, ждала и жалела.
– А позвонить ты не могла? Возможно, тогда все сложилось бы иначе.
– А зачем?
– Тебе же самой стало бы легче.
– Что могут изменить слова? – усмехнулась Ленка. – Ты же сам пропал без объяснений, вот и я решила так же, по-мужски...
– По-мужски трудно.
– Лучше по-женски, что ли? Медленно, печально и по частям?
– Лучше по-человечески. Выдохнуть все, в себе не держать. Пожалеть себя...
– Как ты меня сейчас?
– Как я тебя тогда.
– В метро?
– В метро.
– Тебе стало легче?
– Стало.
– И я так хочу... – заплакала Ленка. – Нет больше сил, понимаешь?
Серый обнял ее и прижал к себе:
– Понимаю.
Подул ветер, и из глубины парка неясно донеслось: «На тот большак, на перекресток не надо больше мне уже спешить...»
Они сидели рядом, но думал каждый о своем. Ленка – о Малыше, Серый – о Ленке.
– Жить без любви, конечно, просто... – проговорил Серый и улыбнулся, – но как на свете без нее прожить?
– У тебя есть диктофон? – неожиданно встрепенулась Ленка.
– Есть, а зачем тебе? – удивился Серый.
– Можешь мне дать его на время?
– Могу, только он у меня в номере.
– Тогда пошли к тебе.
Абзац №5. Вечные мальчики
Сплошная, ни на минуту не прекращающаяся эйфория на полгода вычеркнула из списка живых и здравствующих Карлсона и Малыша.
На самом деле они не умерли и даже не заболели, а просто взяли вдруг да и пропали без вести. Не то чтобы специально, обдуманно, с какой-то определенной хитрой целью, а так, нечаянно, нелепо, по-глупому. Затерялись, заигрались, увлеклись и очнулись уже где-то на небесах. А небеса, хоть и покапризничали немножко, но все же выполнили свою основную функцию – совершили-таки брак. Соединили-таки в одну сатану этих непредсказуемых, этих ненадежных, этих неблагодарных. И, как и следовало ожидать, тут же об этом пожалели. Эта странная во всех отношениях парочка даже в столь интимной обстановке не смогла обойтись без выпендрежа. Давно достигшие рая, они даже не попытались войти внутрь, чтобы хотя бы для приличия сказать: «Здрасте, вот, типа, и мы приперлися».