Но спали они все еще вместе, сползаясь под вечер к своему логову, как голодные волчата, и, произведя ненужный, но ставший таким привычным ритуал, засыпали в позе ложек – Малыш отворачивался лицом к окну, а Ленка прикрывала его собой с тыла.
Порой она пыталась растормошить Малыша, разговорить его, заставить улыбнуться, но, как ни старалась, каждый раз упиралась лбом в глухую и непроходимую стену.
Лучше в он пил, думала Ленка и тут же ужасалась своим мыслям, зная, что этот путь грозит им обоим неминуемой гибелью. Медленная алкогольная жизнь стояла на одном мосту со смертью, и было слишком очевидно, кто в этом противостоянии одержит победу. Белый баран стащит с себя пушистую кучерявую шкурку и предстанет пред светлы очи черного во всей своей неприкрытой красе. Саван такой белый-белый, а коса такая острая-острая...
Белая, абсолютно трезвая Ленкина горячка показалась ей еще страшней алкогольной, и она решила впредь не будить в Малыше зверя и до поры-до времени оставить его в покое.
Однажды утром он сам ее растолкал и предложил прокатиться за город. Ленка, удивленная и растерянная, стала суетливо собирать в кастрюльки оставшуюся с вечера еду, они наскоро выпили кофе и поехали.
Их вылазка на природу случилась за два дня до Пасхи. Все истинно верующие граждане, чтобы не пропустить пасхальную службу, остались в городе, а все неверующие, обвешанные до зубов котомками с куличами и яйцами, рванули на захват электричек.
Ленка и Малыш протряслись всю дорогу в тамбуре, но когда вышли из поезда на дальней незнакомой станции под названием «черт-те какой километр», Ленка об этих мелких неудобствах уже не вспоминала, переключившись на обдумывание крупных.
После отхода поезда наступила полная и какая-то неестественная тишина, посеявшая в Ленке необъяснимую тревогу. Еще полчаса назад ей и в голову не могло прийти, что в двух часах езды от Москвы существует такая непроходимая глушь.
Малыш сказал, что до деревни надо идти километров пять через поле и лес, и вид расквашенной тракторами дороги тоже не прибавил Ленке особого энтузиазма.
Но именно трактор спас их от нежелательного путешествия, и еще добрых полчаса они подскакивали в кабине местного механизатора, который уже с утра был явно навеселе. Ленка вцепилась в Малыша и до конца пути его не отпускала. А он, чтобы не вывалиться случайно из кабины, держался за какую-то непонятную металлическую штуковину и всю дорогу загадочно улыбался. Казалось, все это доставляет ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Он бы так ехал и ехал, и шел, и полз, и греб... Сначала по бескрайним простором родины, потом по непроходимым джунглям Амазонки, дальше – по африканской саванне, истокам Нила, аравийской пустыне, предгорьям Тибета, берегам Ганга, австралийскому побережью, льдам Антарктиды... Магеллан хренов.