Говоря о металлических свойствах драгоценных камней, Парацельс утверждал, что изумруд был медным камнем, карбункул и яшма – золотыми камнями, рубин и халцедон – серебряными. «Белый сапфир» (корунд) был камнем Юпитера (олова), а гиацинт – камнем Меркурия (ртути). Измельченный гиацинт в сочетании с равным количеством настойки опия рекомендовали в качестве лекарства от лихорадки, вызванной «гниением воздуха или воды». Это иллюстрирует обычай сочетать неэффективный материал, например порошок драгоценного камня, с другим, обладающим подлинными целебными свойствами. Выбор камня производился в соответствии с народными суевериями о его целебной силе, что в глазах пациента повышало надежность лекарства.
Плутарх рассказывает, что, когда Перикл[147] умирал от чумы, он показал одному из своих друзей, навестивших его, амулет, висящий у него на шее. Он был подарен близкими ему женщинами, и Плутарх приводит этот случай как доказательство того, что иногда даже сильные личности поддаются суевериям.
В древности были скептики, которые не верили в народные поверья о целебных свойствах драгоценных камней. Евсевий[148] в своей речи об императоре Константине Великом (ок. 285–337) говорил:
«Он считает, что разновидности камней, вызывающих столь сильное восхищение, бесполезны и неэффективны. Они не обладают никакими лечебными качествами, а лишь природной красотой, и поэтому не могут отвращать зло; ведь какая сила в них может излечить болезнь или отвести смерть? Однако, хотя он прекрасно это знал, он никоим образом не возражал против их использования в качестве украшений».
Средневековая верхнегерманская нравоучительная поэма о драгоценных камнях, сочиненная Вольмаром, или Воламаром, бенедиктинским монахом, примерно в 1250 году, похоже, была написана в ответ на сатирическую поэму писателя по имени Штрикер («мошенник»). Вольмар был взбешен непочтительным заявлением этого автора, будто кусок цветного стекла, вставленный в кольцо, выглядит так же хорошо и обладает теми же достоинствами, что и настоящий драгоценный камень того же цвета. Вольмар, не смягчая выражений, утверждает, что человек, убивший этого писателя, не совершит большого греха. Хотя мы вряд ли можем рекомендовать столь радикальные меры, приходится признать, что мы испытываем некоторую симпатию к средневековому поборнику настоящих камней, а не подделок.
Интересное упоминание об отношении великого тирана к драгоценным камням оставил сэр Джером Хорси, бывший курьером между Елизаветой Английской и Иваном Грозным. В своих «Путешествиях» он приводит яркий рассказ о встрече с Иваном Грозным незадолго до смерти последнего в 1584 году. Рассказывая о русском царе, Хорси пишет: