В другой день он вышел в море; стояла тихая и ясная погода. Взглянув в сторону земли, он увидел других каякеров и заметил, что один из них только что загарпунил тюленя и все остальные спешат ему на помощь. Сам-то Касягсак не стал никуда спешить, а равнодушно остался на прежнем месте. Он заметил также, что тот каякер, что загарпунил тюленя, отбуксировал тушу к берегу и привязал к камню, а сам погнался за новой добычей. Касягсак отошел подальше от берега, но затем вернулся кружным путем, где никто не мог его видеть; он направился прямиком к чужому тюленю и утащил его. Буксировочный линь был сплошь изукрашен моржовыми клыками, и Касягсак очень радовался тому, что вернется домой с такой чудесной добычей. Тем временем жена его бродила вокруг стойбища в ожидании мужа и высматривала в море возвращающихся каякеров. Она-то и воскликнула: «Каяк!» Услышав ее крик, другие тоже высыпали на берег; она заслонила глаза от солнца ладонью и продолжила: «Похоже, это Касягсак, и веслом он работает как человек, который тащит что-то на буксире. Ну, думаю я, сегодня будет моя очередь угощать вас, и все вы получите по хорошему куску жира». Как только он высадился на берег, она поспешила спросить: «Где ты взял такой чудесный буксирный ремень?» Он ответил: «Сегодня утром, отплывая на охоту, я подумал, что он может мне пригодиться – ведь я был настроен решительно и намеревался непременно добыть что-нибудь; поэтому я прихватил его с собой. Он давно лежал у меня в запасе». – «Да неужели?» – удивилась жена и принялась обдирать и разделывать тушу. Она отложила в сторону голову, спину и шкуру; все остальное, включая и жир, она собиралась пустить на грандиозную пирушку. Постепенно возвращались остальные каякеры, и она не забывала сообщить каждому из них в отдельности, что в стойбище уже доставлен один добытый тюлень. Другие женщины вернулись с берега, и она повторила всю историю и им тоже. Но когда они садились вечером за трапезу, прибежал мальчик со словами: «Меня послали за буксирным ремнем; что касается тюленя, то это не важно». Тогда жена Касягсака обернулась к нему и спросила: «Ты сказал мне неправду?» Он ответил только: «Конечно неправду»; на что жена заметила: «Какой стыд, что Касягсак так поступает!» – но он только скорчил рожицу и сказал: «Ба!» – чем сильно испугал ее. Когда же они легли спать, он все щипал ее и насвистывал, пока оба не заснули.
На другой день, выйдя в море на каяке, он снова заметил на льдине темное пятнышко. Он подплыл поближе и разглядел, что это всего лишь камень. Он оглянулся на остальных каякеров, а затем внезапно сделал вид, что гребет изо всех сил и гонится за тюленем; одновременно он поднял гарпун и приготовился к броску; но затем спрятался за кромку ледяного поля, взобрался на льдину и скатил камень в воду с громким плеском, пеной и волнами. После этого снова сел в каяк и поднял страшный шум, призывая остальных на помощь. Охотники поспешили к нему и увидели, что охотничьего пузыря у него нет; он объяснил: «Морж только что нырнул в воду с моим пузырем; помогите мне, пожалуйста, засечь его, когда он всплывет; а я пока поплыву назад и скажу, что загарпунил моржа». Он поспешил к берегу; жена его, как обычно, следила за морем и первая воскликнула, увидев его: «Каякер возвращается!» Он крикнул изо всех сил, что ему повезло загарпунить моржа. «Я почти уверена, что это Касягсак; вы слышите, что он там кричит?» Тем временем он подплыл к берегу и сказал: «Я потерял поплавок, преследуя моржа, и приплыл к берегу только для того, чтобы рассказать тебе об этом». Жена бегом бросилась в дом, но в спешке сломала рукоятку ножа. Но она не расстроилась, а только сказала: «Теперь у меня будет новая рукоятка из моржового клыка и новый крюк для чайника». Вечером Касягсак забрался на лежанке в самый дальний угол, так что над лавкой видны были только его пятки. Остальные каякеры довольно долго не возвращались; последний из них вошел в дом с гарпунным линем и поплавком и, обращаясь к Касягсаку, заметил: «Кажется, это твое; должно быть, линь был привязан к камню и соскользнул вместе с ним в воду; вот он». Жена Касягсака воскликнула: «Неужели ты опять солгал нам?» – на что тот ответил только: «Ну да; понимаешь, я хотел просто пошутить».