Аугпилагток, живший в южной части страны, услышал однажды случайно, что Кангек (в заливе Готхоб) – прекрасное место для охоты на тюленей. Соответственно, он решил откочевать туда; но наступила осень, и земля затвердела от мороза еще прежде, чем он сумел добраться до места. Поэтому, наткнувшись неподалеку от Кангека, в Икарисате, на старый заброшенный дом, он решил остановиться в нем и начал готовить жилище к зиме. Поначалу охота его была удачна; по тому, сколько он смог запасти за короткое время, можно было подумать, что тюлени сами приходили к нему в дом. Дули сильные северные ветры, а снега навалило столько, что ему пришлось перенести свои запасы в дом и питаться исключительно ими.
В конце концов, однако, запасы кончились. Погода стала поспокойнее, но море по-прежнему было покрыто льдом. В этих обстоятельствах он сделал себе маленький гарпун для охоты на льду, но сперва отправился осмотреться и поискать во льду тюленьи отдушины. В первый день он обошел все окрестности бухты Амералик, но не нашел ни одного отверстия во льду. На следующий день он осмотрел Каписилик, но тоже безуспешно. На третий день ему столь же мало повезло в Кангерсунеке; есть было нечего, и вечером он уселся точить нож. У него был пес с висячими ушами, и нож предназначался для этого бедного животного. Аугпилагток убил его и, вырезав кусок филейной части, съел его сырым, вместе с кожей, с которой только соскреб волосы; а когда сварилось остальное мясо, он съел и его с большим аппетитом. Назавтра он остался дома. Весь следующий день он взбирался на самые высокие горы и осматривал окрестности; ему удалось обнаружить недалеко от стойбища открытую воду, но идти к ней в тот день было уже поздно. На следующее утро он пустился в путь; каяк ему пришлось нести на голове до самой воды. Он поплыл в каяке вдоль кромки льда и через некоторое время неожиданно увидел у воды множество хижин; низкий берег возле них был залит кровью убитых морских зверей. Он поплыл туда и был дружески встречен обитателями стойбища; его пригласили в хижину. Селение оказалось тем самым Кангеком, до которого, не зная местности, он не сумел добраться осенью, прежде чем его захватила зима. Он поднялся на берег и увидел на мусорной куче замерзшие внутренности гагарок; пока он не проглотил несколько кусков, его не могли уговорить даже войти в хижину, хотя там было полно еды и его вскоре досыта накормили. Кроме того, перед отъездом его каяк наполнили припасами.
Вскоре после этого он и сам вместе с домашними перебрался в Кангек. Каждый день он охотился – попеременно то на тюленей, то на птиц с дротиком; именно в это время у его маленького сына появился собственный каяк. Во время охоты на гагар отец сказал ему: «Когда ты идешь на гагар, а меня нет рядом, тебе не нужно искать глазами мой каяк; а следует внимательно наблюдать за другими охотниками; среди них есть такие, кого было бы небезопасно потревожить во время охоты». Но однажды, когда они вместе отправились охотиться на птиц, Аугпилагток немного отдалился от сына. Вдруг он услышал сердитые голоса и, обернувшись, увидел маленький каяк сына в окружении других. Аугпилагток сразу заподозрил неладное; он быстро вытащил из-под оторочки куртки свой амулет, сунул его в рот и принялся грести изо всех сил. Подплыв к собравшимся, он встряхнул амулет и громко произнес: «Всех, кто здесь есть!» При этих словах сначала перевернулся один каяк, затем второй, третий и так далее, пока не утонули все, кроме самого Аугпилагтока и его сына; они вдвоем вернулись домой.