Когда все было готово, они двинулись в путь в глубину суши. Женщина с младенцем в амауте (специальном капюшоне) все время шла впереди, так что остальные с трудом поспевали за ней. Несколько дней они шли и шли вперед, пока наконец она не воскликнула: «Если мои братья еще живы и обитают на прежнем месте, мы завтра наверняка увидим их в море; я узнаю горные вершины моего прежнего дома!» Все же им пришлось идти целый следующий день; только к вечеру они разглядели наконец вдали открытую воду. При этом все заплакали от радости и вынуждены были ненадолго остановиться. Жена сказала: «Если мы спустимся сейчас же, то не найдем моих братьев дома; раньше в это время дня они всегда выходили в море на каяках. Поэтому давайте останемся здесь до завтра, а утром спустимся к ним и застанем их дома». Они послушались и заночевали на этом месте, а утром все вместе спустились вниз по склону. Вскоре в долине внизу показалось множество шатров; и она, указав на один из них, выделявшийся среди остальных своими размерами, воскликнула: «Вот шатер моих родичей; но я, пожалуй, спущусь сначала одна, вам пока следует держаться сзади!» – и с этими словами ушла. Поднялось солнце, яркое и теплое, и через мгновение из шатра вышла старуха; одной рукой она вела ребенка, во второй несла толстую тюленью шкуру на подметки для обуви, которую она собиралась растянуть на земле для просушки. Совершенно неожиданно малыш обернулся и воскликнул: «Смотри-ка, не тетушка ли это моя идет?» – «Нет, и не говори подобных глупостей! Ты прекрасно знаешь, что твоя тетушка убежала из дома, чтобы больше не возвращаться, – а все потому, что парни ссорились и дрались из-за нее». Этот упрек заставил мальчика замолчать, но вскоре он начал снова: «Правда, правда, это моя тетушка, вон она идет!» Старуха, однако, по-прежнему растягивала на земле кусок кожи и не поднимала головы. Она ответила только: «Что за чепуха! Твоя тетушка навсегда покинула нас. Вот противные колышки, не слушаются (колышки для растягивания шкуры)». Но мальчик продолжал без умолку тараторить про тетушку; бабушка, разозлившись на него, дернула слишком сильно и разорвала отверстия для колышков, приготовленные в крае шкуры. После этого она в первый раз подняла голову и тут же воскликнула: «Точно, это она! Почему я сразу не поверила малышу?» – продолжала она, лаская мальчика. Тем временем братья тоже узнали каким-то образом о происходящем; каждый из них сказал остальным: «О, это моя милая сестрица! Никто из вас не любил ее так, как я; и не скучал по ней так сильно; и не ждал так встречи с ней, как я!» И каждый из них хотел первым приветствовать и обнять ее. Они все бросились бежать ей навстречу, но из уважения к старшему позволили ему встретить ее первым. После этого они принялись расспрашивать сестру о ее спутниках; она рассказала, что мужчины ждут ее наверху на склоне, и братья побежали наверх, чтобы встретить и привести их. Вход в шатер вскоре оказался забит любопытными соседями, жаждавшими увидеть путешественников, которые сумели пересечь всю страну, чтобы добраться к ним. Братья на весь день остались дома; все были так рады встрече, что могли только сидеть и смотреть друг на друга с любовью. Вечером старший брат предложил устроить какое-нибудь развлечение; все согласились попытать силу в «разгибании рук». Старший из братьев принес и расстелил на полу шкуру для состязания: «Когда встречаются незнакомые люди, всегда интересно узнать, кто из них лучше»; и, в соответствии со своими словами, он разделся и уселся на шкуру. Видя, что никто из гостей не двинулся с места, один из его братьев опустился на шкуру напротив него; они сцепили руки, и старший из них принялся хлестать брата по спине, побуждая его тянуть сильнее. Однако никто из братьев не смог разогнуть руку старшего; они уже закончили, а старший брат так и остался сидеть на своем месте на шкуре. Тогда старший из гостей шепнул брату: «Я попробую первым, а затем твой черед»; он, как и остальные, разделся, сел на шкуру, протянул правую руку и зацепил ею правую руку соперника. Почувствовав силу противника, гость подумал: