Ойкуменой называли древние греки обитаемую землю. «Краем Ойкумены» были для них нынешние степи Причерноморья, где обитали таинственные киммерийцы и гипербореи, «самые северные жители» планеты…
Шли века. Эстафета знания, принятая от греков арабами, а затем европейцами, передавалась от народа к народу, от поколения к поколению, от ученого к ученому. И все дальше на север и восток отодвигался этот «край Ойкумены», пока не дошел до Северо-Восточной Сибири, оконечности величайшего на планете Евразиатского материка. За многие тысячелетия до того, как родилась античная география (не говоря уже о географии европейской), этот «край земли» был заселен людьми. В незапамятные времена пришли сюда охотники, одетые в звериные шкуры, вооруженные орудиями из камня. Они стали его первыми жителями — и первыми исследователями.
Конечно, человек палеолита, древнекаменного века, не вел научных изысканий, не возводил города на вечной мерзлоте, не прокладывал трассы и не строил атомных электростанций. Он и не подозревал о возможностях экологии и геологии, лингвистики и океанологии, равно как и многих других наук, с помощью которых в наши дни идет успешное открытие и освоение нашего Северо-Востока. И все-таки первобытный человек был по природе своей исследователем, хотя и не организовывая специальных экспедиций и не составлял научных отчетов о своих открытиях. Чтобы выжить на «краю земли», в неимоверно трудных условиях, ему приходилось открывать окружающий мир, изучать природные условия, знать, какие травы и плоды съедобны, какие звери опасны, а какие нет, когда начинают замерзать реки и когда вскрываться, как ловить рыбу в них, как защищаться от жестоких морозов… Словом, первобытный человек, открыватель «края земли», образующего ныне Магаданскую область, был стихийным исследователем, соединяя в себе, разумеется чисто интуитивно, и гидролога, и мерзлотоведа, и ихтиолога, и эколога, и ботаника.