Таец не понимал, что происходит. Аня продолжала молиться Будде.
Один ноготь отрезали безболезненно, но что для остригания каждого ногтя потребуется две пары кусачек и три тайца, не ожидал никто.
– Спорим, они подумали, что у нас с тобой здоровье железное, что мы на обед съедаем годовой запас кальция.
– Зато ни ножи, ни вилки больше не требуются.
Острыми концами ногтей мы могли бы подрабатывать стеклорезами в свободное от собирания папайи и бананов время. Другое дело, что, когда мы подходили поближе, все предпочитали держать некоторую дистанцию.
Аня втихаря выкопала склад для фруктов, каждую ночь с лопатой на час покидая постель. Зачем она их собирала – непонятно. Видимо, ее все еще восхищал рассказ бабули о том, как я сперла тридцать килограммов яблок у тети Зины. Она всегда пыталась меня переплюнуть, несносная женщина.
Кстати, о бабуле. Что с ней сейчас?
Ане очень понравился редактор сайта по имени Спайк и его розовая рубашка. Сильнее, чем из-за этой рубашки, она переживала только за манго. Аня тихо выполняла все, о чем просили мы, и за это требовала несколько вещей – иногда чесать ее спинку, уважать манго и устроить рандеву с редактором в курятнике – посидеть о жизни поговорить, я-то не видела в этом ничего предосудительного. Ну, или почти...
– Устрой мне свидание со Спуки, не могу называть его Спайком, очень прошу. Ты же в сводничестве профессионал, а в столь невинном масштабе просто богиня!
– Кто ас? Нет, я Маша. Вы ошиблись. Я не буду сутенерить!
– Я тебя прошу, очень, ну, хочешь, я отдам тебе половину манго и буду извиняться, что отправила тебя на срез копыт, тьфу ты, ногтей, первой?
– А как же Марат?
Аня сразу помрачнела, видно было, как ее природный прагматизм борется с искусственным интеллектом.
– А что Марат? Тут бабка надвое сказала, увидимся или нет. Сама посуди, мы даже не знаем, живы ли они... – Аня и сама задумалась над тем, что сказала.
– Нельзя даже думать об этом, если мы с тобой выбрались из этой передряги, при этом топлес, неужели они не справятся?
Аня пожала плечами.
– Ты права, но не обижайся – мы не знаем, сколь долго нам придется здесь жить, месяц, полгода, год? И потом, они могли уже нас похоронить и топить печаль в чужих ваннах.
Так вот для чего нужны были манго, она берегла их как ребят. Это был стресс, и он проявлялся в каждом из нас, я выходила иногда и просто орала на куриц, Аню и целый мир, а она слушала каждого, давая кусок спасительного манго. Она была спаниелем-бомбоискателем.
– Ладно, поговорю я с редактором, но если что, в монастырь тебя отправлю, – решилась я выполнять новую функцию свахи.