Черт! И я тут же поклялась себе, что найду того, кто убил несчастную невезучую Дашу Воропаеву и сделаю так, чтобы его покарала рука закона. Конечно, мама от этого у Кеши не появится, но хоть справедливость восторжествует.
Но зачем она это сделала? Зачем согласилась на преступление?
За деньги, тут же поняла я. Она дошла до ручки, отчаялась от полного безденежья, оттого и согласилась на эту сомнительную работу. И вот что получилось.
Так что если я хочу выяснить, кто виновен в ее смерти, мне нужно сохранить чемодан как доказательство. Что помешает неизвестному злоумышленнику выкопать его и уничтожить? Я же не могу стеречь его все время…
Я открыла калитку и запустила Плюша во двор. А сама побежала обратно.
Чемодан я нашла сразу. И понесла его к дому. Но не к воротам, а в противоположный угол двора. Из окон его не было видно, загораживал садовый сарай. Я напряглась и перебросила чемодан через забор, потом вбежала во двор, отметив мимоходом, что бежевый пикап выглядывает из дверей гаража, стало быть, Анна Яновна уже прибыла.
Чемодан валялся в глубоком снегу, я еле вытащила его, ободрала руку о доски сарая и вываляла куртку в каких-то колючках.
В холле, на мое счастье, никого не оказалось, даже Плюш куда-то запропастился. Я юркнула в подвал, так как спрятать чемодан получилось бы только там.
Подвал в доме Богуславских был большой, сухой и чистый. Там располагались винный погреб, а также мастерская хозяина, куда всем домашним вход не разрешался. Еще там размещалась прачечная: там стояли две стиральные машины и сушилки для белья. Еще имелся чулан со всяким барахлом, которое накапливается даже в таком богатом доме – коробки из-под бытовой техники, сломанный пылесос, подушки, плетеная мебель для веранды…
Я разгребла все эти вещи и запихнула чемодан в самый темный угол, прикрыв его куском пленки. Затем придвинула коробки, одна раскрылась, и на пол высыпались коробочки с диетическим творожком, на каждой была нарисована клубничка.
Что за дела? Молочные продукты нужно хранить в холодильнике. Я наклонилась собрать коробочки и удивилась еще больше. По весу они были пусты. Но тщательно заклеены.
В это время я услышала сзади подозрительный шорох, но обернуться не успела, потому что сверху на мою бедную глупую голову обрушился удар, и больше я ничего не помню.
Видимо, с утра судьба благоволила дяде Васе: он не попал в пробку, машина не заглохла на перекрестке, и через двадцать минут он уже находился на Рыбацкой улице.
Здесь ему стала понятна и вторая часть адреса: в заснеженном сквере неподалеку от ресторана сидел в скучающей позе чугунный длинноволосый человек в долгополом сюртуке и круглых очках, съехавших на самый кончик носа.