Я написал заявление на имя председателя Международного военного трибунала, в котором дал полное объяснение всех неточностей и искажений, допущенных в показаниях. Мне не довелось узнать, что стало с этим заявлением. Мои заметки снова изъяли, а через несколько дней Фриче и я были перевезены на автомобиле из Берлина в Нюрнберг. Как и другие заключенные, прибывшие до нас или после нас, мы были помещены в камеры-одиночки нюрнбергской уголовной тюрьмы, в которых день и ночь горел электрический свет.
Нюрнбергский процесс начался 20 ноября 1945 года. Как и другие заключенные, адмирал Дёниц и я были обвинены в военных преступлениях в ходе военных действий на море.
Для подготовки к защите нам было предоставлено совершенно недостаточное время. В качестве своего личного адвоката я выбрал известного гамбургского юриста доктора Симерса, а адмирал Дёниц – главного судью флота Кранцбюллера, имевшего завидную репутацию на флоте благодаря своим блестящим способностям и высоким моральным принципам. По техническим вопросам военных действий на море главный судья флота Кранцбюллер вел защиту нас обоих.
Ранее я знал доктора Симерса только благодаря его репутации, но, по моему мнению, это было скорее преимущество, чем недостаток. Не будучи связанным со мной никакими личными отношениями, он мог участвовать в процессе абсолютно беспристрастно и поэтому был способен проанализировать все пункты обвинения. Это было весьма важно, поскольку заключенные обвинялись как представители различных видов вооруженных сил и представители германского народа. Выступления доктора Симерса на этом этапе предъявления обвинений было исполненным достоинства и тем не менее совершенно блестящим, за что я всегда чувствовал себя обязанным ему.
Обвинения, выдвинутые против меня, состояли в следующем: ведение военных действий на море без соблюдения принятых правил ведения войны, подготовка германского флота к агрессивной войне и, наконец, собственно ведение агрессивной войны путем осуществления военно-морских операций против Норвегии. Аналогичные обвинения были выдвинуты и против адмирала Дёница, за исключением обвинения в подготовке агрессивной войны.
Нюрнбергский процесс был уникален тем, что победители выступали в качестве судей над побежденными, на нем рассматривались и принимались во внимание лишь действия покоренных, тогда как действия победителей были превыше всяких вопросов. Подобный подход не мог обеспечить справедливого и беспристрастного правосудия, поскольку действия обвиняемых рассматривались с точек зрения, не существовавших до этого в международном праве, а действия победителей должны были полагаться безупречными.