– Маккол, я никогда не быш искусным наездником, но знаю правила игры: не стоит преодолевать препятствия впереди лошади.
Маккол улыбнулся и сказал:
– До свидания, сэр.
Они пожали друг другу руки. Харвуд отдал честь, остальные офицеры последовали его примеру. Маккол в очередной раз поднял шляпу и направился по трапу вниз.
Вудхаус все еще держал в руках бумагу с сообщением для коммодора и только ожидал подходящего момента, чтобы ее отдать. Харвуд стоял у поручней и наблюдал, как катер, плавно отойдя от борта, устремился к берегу. Военно-морской атташе возвращался к работе, которую должен был выполнить. Последние слова Маккола касались проблемы, которая мучила Харвуда в течение последних сорока восьми часов. Он давно служил в Южной Америке и был хорошо знаком с местными особенностями и специфическими проблемами. Во время погони по реке Ла-Плата они уже вторглись в территориальные воды, и Харвуд не сомневался, что канцелярии посольств и консульств разных американских государств, включая США, гудели от новостей. Он размышлял, барабаня пальцами по поручням, пока катер с военно-морским атташе на борту не скрылся за выступающим в море мысом острова Лобос, после чего обратился к Медли:
– Передайте донесение в адмиралтейство от коммодора…
Вудхаус воспользовался моментом и вмешался:
– Извините, сэр, но это сообщение ошибочно.
Харвуд настолько удивился, что несколько секунд взирал на Вудхауса молча, но потом возмутился:
– Я же еще ничего не сказал!
– Сказали, сэр, – ответствовал Вудхаус с раздражающей вежливостью.
На шее Харвуда вздулись вены, он никак не мог понять, с чего вдруг его капитан лишился рассудка.
– Я только сказал, чтобы передали донесение в адмиралтейство. Что здесь ошибочного?
Вудхаус явно наслаждался происходящим.
– А потом вы сказали «от коммодора», ведь так?
Харвуд окончательно потерял терпение и взревел:
– Ну да, я коммодор Харвуд, а вы не знали?
– Никак нет, сэр, – заулыбался Вудхаус, – теперь вы контр-адмирал сэр Генри Харвуд, кавалер ордена Бани 2-й степени.
Он передал сообщение Харвуду, который машинально взял его одной рукой, вторую схватил Вудхаус и с чувством пожал:
– Примите мои поздравления, сэр.
Новоявленного адмирала окружили улыбающиеся офицеры, они пожимали руки и поздравляли командира. Что касается самого Генри Харвуда, он впервые в жизни полностью лишился дара речи. Но страдать пришлось не только ему. В этот момент Вудхаусу передали еще одно сообщение, которое он прочитал и воскликнул:
– Ну надо же! – после чего тоже надолго умолк. Подняв взгляд на Харвуда, он увидел устремленные на него глаза командира, в которых плясали насмешливые огоньки, словно он уже знал содержание.