Далее Лангсдорф сообщил, что хочет как можно скорее увидеться с послом Германии. Ему необходимо время и помощь уругвайского правительства, чтобы вернуть кораблю мореходность. Испарители на корабле повреждены, а камбузы и вовсе уничтожены. К большому удивлению Варелы, Лангсдорф не отказался поговорить о сражении. Раздраженно отстранив санитара, он на пальцах продемонстрировал, как британские корабли разделили его огонь. Затем он сообщил, что не может однозначно оценить исход боя, хотя надеется, что потопил «Экзетер». Сложность в том, что у него было три противника, напавшие с разных сторон. Он мог без особого труда и быстро справиться с двумя противниками. Трех для него оказалось слишком много.
Лангсдорф произвел сильное впечатление на Варелу. Удивительно, но этот человек не оставлял равнодушным никого. Варела с волнением наблюдал за движениями его тонких рук, видел страсть в его глазах, улыбался тонкому чувству юмора. Если бы при беседе присутствовал Дав, он бы тотчас узнал достигшее кульминации нервное напряжение, стремление к общению с людьми, желание, объясняя другим, что произошло, разобраться в этом самому. Этот человек был до крайности измучен, но он оставался словно сжатая пружина. И Дав обязательно заметил бы то, на что не обратил внимания Варела: в уголках глаз Лангсдорфа поселилась неуверенность. Он имел вид человека, с которым случилось непоправимое, но он никак не может в это поверить.
Через некоторое время Лангсдорф замолчал. И как бы Варела ни был очарован личными и профессиональными качествами этого человека, он понял: пора уходить. Слепой немецкий моряк уже ожидал на борту корвета. На прощание Варела заверил Лангсдорфа от имени уругвайского правительства, что будет сделано все возможное, чтобы помочь ему. Официальные шаги будут предприняты утром, но, учитывая обстоятельства, если капитан Лангсдорф пожелает сойти на берег немедленно, ему будет предоставлен эскорт и машина до посольства Германии. В противном случае всем следует ожидать официального визита начальника порта ровно в девять часов утра.
Беседа закончилась. Лангсдорф встал и обменялся рукопожатиями с гостями. После этого уругвайские офицеры ушли.
Когда они вышли на палубу, оказалось, что вокруг «Графа Шпее» собралось уже множество маленьких суденышек, буксиров, катеров и даже гребных лодок. Большинство торговых судов, стоявших на расстоянии нескольких кабельтовых от немецкого линкора, зажгли все навигационные огни, и внешний рейд оказался залит бледным призрачным светом. На мол начали подъезжать машины и направляли на линкор свет своих фар. Людям очень хотелось разглядеть его получше. Новости разнеслись по городу со скоростью лесного пожара. Кинотеатры, рестораны и ночные клубы моментально опустели – народ высыпал на улицы. В кинотеатре, где сидела со своим приятелем Лотте, на экране появилась надпись, извещающая о прибытии в порт «Графа Шпее». Лотте, как и все остальные зрители, выскочила на улицу, и фильм закончился в пустом зале. (Это были «Гроздья гнева».) На улице приятель Лотте поинтересовался: