Девушка назидательно прокомментировала:
– Это плохо.
Он согласно наклонил голову и добавил:
– Еще и дети есть. Двое.
Ксения решительно осудила:
– Очень плохо. Разрушать чужую семью – последнее дело.
Он побледнел и неподвижным взглядом уставился на белую жаккардовую скатерть. Сдавленно признал:
– Конечно. То же самое я говорил и себе. И эпитеты подбирал гораздо хлегце – подло, мерзко, гадко, недостойно и много чего еще, не для женских ушей. – Он тяжело вздохнул и усталым жестом провел ладонями по лицу. – Я долго боролся с собой, но напрасно. В конце концов решил плюнуть на мораль и принципы и увести ее от мужа. Если смогу, конечно. Но постараюсь изо всех сил. – Он с вызовом посмотрел Ксюше в лицо.
Ксения попыталась воззвать к его разуму:
– Ты что, чужих детей будешь воспитывать? Ведь нормальная мать детей не оставит. А поскольку у нее уже двое есть, на своих не слишком рассчитывай!
Он развел руками, соглашаясь с ней, одновременно растягивая губы в болезненной гримасе.
– Я понимаю. Но что же делать? Смириться и забыть ее не могу, это я уже усвоил. – Он яростно отхлебнул глоток вина и чуть не подавился. Рискуя сломать хрупкий хрусталь, стукнул бокал о стол и сурово заявил: – Я все продумал, хотя подобной предусмотрительности за мной прежде не водилось. Квартиру купил, чтобы было куда привести жену с детьми. Родители с бабкой помогли. Правда, удивились – жил с отцом и матерью, как у Христа за пазухой, и вдруг удрал. Хорошая квартирка, в центре города, трехкомнатная, улучшенной планировки. Сам сделал евроремонт. Кухня двенадцать квадратов с немецким гарнитуром, ванная в кремовой импортной плитке. Мать с бабкой в восторге. Одну комнату отделал под детскую, другую – под спальню. Большая, как водится, для телевизора. Жить приятно. Надеюсь, тебе понравится.
Тут подошел официант с набором деликатесов на широком фарфоровом блюде, и Ксения, вполуха слушавшая излияния спутника, не обратила внимания на его последние многозначительные слова. Официант, по-приятельски взглянув на девушку, поставил перед посетителями белые фарфоровые тарелки овальной формы с форелью, тушенной в белом вине, и к ней открытую бутылку немецкого рислинга.
Ксения с опаской посмотрела на официанта, вновь наполнившего их бокалы. Максим с улыбкой ободрил:
– Не бойся, никто тебя напоить не собирается. Вино легкое, но, если не хочешь, не пей. Налить тебе минералки?
Ксюша согласно качнула головой и взяла в одну руку двузубую вилку для рыбы, в другую – нож. Осторожно попробовала один кусочек, другой и быстро все съела.