Над их головами пронеслась эскадра сопровождения и присоединившиеся к ним аэропланы Страхова.
— Оставайтесь пока здесь, — приказал Тяжлов штурмовикам, сам же, когда подъехал первый грузовик, вскочил на его подножку.
— К форту, — приказал он взглянувшему на него водителю.
— Да знаю, что к форту, — недовольно сказал водитель, — только ж дороги нет никакой. Машину угроблю.
— Черт с ней, с машиной, — бросил Тяжлов, — давай, давай, побыстрее.
— Ну, как знаешь, тогда держись покрепче.
Водитель переключил скорость, утопил педаль газа, и оставшиеся полмоста они проскочили на скорости, которой позавидовал бы любой гонщик. Грузовик чуть притормозил, спускаясь с насыпи, но склон был крутой, колеса стали прокручиваться, машина начала сползать, как на лыжах, и Тяжлов испугался, что сейчас ее занесет, она перевернется, а из кузова посыплются солдаты.
— Не беспокойся, — бросил водитель, заметив тревогу штурмовика и бешено вращая руль, чтобы удержать машину в равновесии.
— Ты всех в кузове растрясешь. Не в заезде на императорский приз участвуешь.
— Там тоже приходилось. Не бойся, не растрясу. Доставлю в лучшем виде. Сам же сказал быстрее.
Тяжлов скривился.
Пахло гарью.
— Мин-то нет? — спросил водитель.
— Нет.
— Проверяли?
— Нет.
— Чего ж тогда говоришь, что мин нет?
— А чего тогда австро-венгры к нам сунулись, ни о чем таком не думая?
— Это пехота. Вдруг мины посерьезнее стоят.
— По ту сторону форта они на танках были. Мин нет, говорю тебе.
— Взлетим на воздух, сам виноват будешь.
— Да, на том свете с меня спросишь.
— Сплюнь-ка три раза через левое плечо, только в меня смотри не попади.
Тяжлов выполнил эту просьбу.
Повсюду были разбросаны мертвые тела. Водитель пытался не наехать на них, объезжая стороной, но у него это не получалось, к тому же постоянно приходилось следить за тем, чтобы машина не въехала в воронку. Грузовик периодически вздрагивал, когда колеса наскакивали на мертвеца, отбрасывали и без того безжизненное тело или подминали под себя, калеча до неузнаваемости. Пару раз Тяжлов услышал противный чавкающий звук раскалывающегося черепа. Колеса грузовика, видимо, уже покрылись отвратительным, засыхающим на глазах месивом.
«Замучается он, когда колеса начнет мыть», — подумал Тяжлов, взглянув на водителя.
— Наворотили вы тут дел, — сказал тот.
Тяжлов промолчал.
— И из форта по нас бы не шарахнули. Подумают еще, что это к австро-венграм пополнение подошло, — не унимался водитель.
— Разберут, думаю, что это русские машины.
— Надеюсь на это.
— Увидим, если на нас какое-нибудь орудие наводить начнут.