Неиспользуемые в таких количествах, как в более поздние годы, легионы первой части III века порой действовали совместно с приданными им вспомогательными частями (нелатинянами). Эти последние обычно были оснащены оружием, традиционным для тех стран, откуда они набирались, и состояли под командованием своих собственных вождей и/или римских офицеров.
Римляне ежегодно выбирали двух консулов. Каждый из консулов по традиции командовал двумя римскими легионами, таким же количеством союзнической пехоты, приданной легионам конницей и более крупными силами союзнической конницы. Если оба консула находились на поле сражения, то они командовали через день, по очереди; подобную систему могли сделать работоспособной, пожалуй, только римляне. Объединенные же силы консулов в полном составе достигали 16 800 римских легионеров, 16 800 человек союзнической пехоты, а также 1200 легионеров и 2400 всадников союзнической конницы.
Организация легиона по манипулам требовала хорошей подготовки, навыка в обращении с оружием и отличной дисциплины. Все эти качества были в полной мере присущи тому классу легионеров, который Рим мог поставлять в те времена, поскольку нет никаких сомнений в том, что солдат-гражданин раннего периода республики намного превосходил по своим качествам любого из тех, кто пришел позднее ему на смену. Воины, противостоявшие Пирру и Ганнибалу, были людьми состоятельными, солидными бюргерами, для которых зачисление в ряды армии было ревниво охраняемой привилегией. Подобные люди, которые сражались за Рим из чувства патриотизма, обладавшие отменной дисциплиной, не нуждались в угрозах жестоким наказанием, чтобы исполнять свой долг. Для них в службе государству было нечто сакральное. И пока римская дисциплина была некой ужасной вещью, к которой никакой грек, за исключением разве что спартанца лучших времен, не мог чувствовать влечения, движущей силой для римского солдата тех гордых дней было искреннее желание сделать все возможное для своей страны, а не страх перед плетью.
Великолепной дисциплиной своих воинов римская армия была обязана частью римскому образу жизни и привычке своих граждан к повиновению закону. Похоже, они обладали неким врожденным почтением перед властью, соединенным с воинственными традициями и духом милитаризма, который побуждал их соблюдать жесткую дисциплину. Следует отметить также и вклад центурионов и унтер-офицеров в поддержание дисциплины. Тогда, как и сейчас, становым хребтом армии были унтер-офицеры, и они, будучи частями римской военной машины, действовали с особой эффективностью.