Сотрудники полиции, говорилось в меморандуме, должны избегать всего, что может быть расценено адвокатами как попытка оказать давление на подозреваемого путем угроз, уговоров или обмана. Уиллис и Браун прекрасно понимали, что, если они посоветуют задержанному давать показания без адвоката, суд такие показания не примет. Правда, если они посоветуют не открывать рта без адвоката или хотя бы посоветоваться с ним, шансы получить информацию заметно уменьшатся.
Потому-то Уиллис и ответил:
— Я напомнил вам о ваших правах, а советы давать не могу. Решайте сами.
— Но я действительно не знаю, как мне быть, — сказал молодой человек.
— Подумайте, — предложил Уиллис.
Молодой человек углубился в размышления. Уиллис и Браун безмолвствовали. Они знали, что, если задержанный откажется отвечать, им придется закончить допрос. Более того, если он начнет давать показания, а потом замолчит, они опять же останутся с носом. И неважно, что он при этом скажет: «Я хочу воспользоваться своими правами», «Больше я ничего не скажу» или «Зовите адвоката».
Поэтому они терпеливо ждали.
— Мне нечего скрывать, — сказал молодой человек.
— Так вы будете отвечать без адвоката? — осведомился Уиллис.
— Да.
— Ваше имя?
— Энтони Ла Бреска.
— Где ты живешь?
— В Риверхеде.
Детективы сразу же перешли на «ты», что вовсе не является нарушением прав, однако унижает человеческое достоинство. Миранда — Эскобедо тут ни при чем, просто это помогает вывести допрашиваемого из состояния равновесия. Говорите человеку «ты», не давая ему возможности ответить тем же, и он автоматически превратится в вашего подчиненного, а «ты» без интимно-дружеской окраски приобретает враждебно-угрожающий смысл.
— Где же ты живешь в Риверхеде, Энтони? — спросил Уиллис.
— Джонстон, восемьсот двенадцать.
— Один живешь?
— С матерью.
— Отец умер?
— Нет, он бросил нас.
— Сколько тебе лет, Энтони?
— Двадцать шесть.
— Чем зарабатываешь на жизнь?
— Сейчас ничем, я без работы.
— А кто ты по профессии?
— Строитель.
— Когда работал в последний раз?
— Меня уволили в прошлом месяце.
— Почему?
— Закончился контракт.
— И с тех пор ты не работал?
— Нет, все ищу место…
— И все без толку?
— Вот именно.
— Расскажи нам про жестянку.
— А что рассказывать-то?
— Во-первых, что в ней?
— Обед, наверное.
— Обед, говоришь?
— Да, а что?
— Это ты нам звонил вчера? — спросил Уиллис.
— Нет.
— Откуда ты знал, где будет жестянка?
— Сказали.
— Кто?
— Один тип.
— Что за тип? Где ты его встретил?
— В бюро по найму.
— Давай рассказывай, — сказал Уиллис. — Мы тебя слушаем.
— Я стоял в очереди в бюро по найму на Эйнсли-авеню, у них там часто бывает работа для строителей. Там я и получил ее в последний раз. А этот тип тоже стоял в очереди. Вдруг он щелкнул пальцами и сказал: «Черт! Я же забыл обед в парке!» Я молчу. Он смотрит на меня и говорит: «Представляешь, я оставил свой обед на скамейке в парке». Я говорю, мол, какая жалость и все такое прочее. Действительно, обидно — взять и забыть свой обед в парке.