Кирк опустил плечи и вернулся в дом, за ним шел Спок. Кочрейн вошел за ними следом.
— Капитан, почему вы сделали свой транслятор с женской голосовой коробкой?
— Мы этого не делали, — сказал Кирк.
— Но я слышал.
— Мужское и женское начало — это универсальная основа всего и в космосе, Кочрейн. И Компаньон, без сомнения, женщина.
— Я не понимаю.
— Вы не понимаете? — спросил Мак-Кой. — Это и слепому ясно. Кочрейн, вы не просто любимец. И вы не животное, которое держат в клетке. Вы — возлюбленный.
— Я — что?
— Разве это не очевидно? — спросил Кирк. — Все, что она делает, она делает для вас. Снабжает вас всем, кормит вас, укрывает, одевает. Наконец, приводит к вам собеседников, когда вы одиноки.
— Ее отношение, когда она приближается к вам, совершенно отлично от контактов с нами, — добавил Спок. — Это проявляется во всем. Хотя я не совсем понимаю ее чувства, они, очевидно, существуют. Компаньон любит вас.
Кочрейн уставился на них:
— Это смешно!
— Вовсе нет, — сказал Кирк. — Мы видели подобные ситуации.
— Но после ста пятидесяти лет…
— Что происходит, когда вы общаетесь с ней? — спросил Спок.
— Ну, мы… вроде как она сливается с моим сознанием.
— Конечно. В этом нет ничего шокирующего. Просто символический союз двух сознаний.
— Это возмутительно. Вы понимаете, что вы говорите? Вы не можете… Но все эти годы… впускать нечто… настолько чуждое… в свое сознание, свои чувства, — внезапно Кочрейн пришел в ярость. — Она провела меня! Это своего рода эмоциональный вампир! Она была во мне!
— Вам же это не повредило? — спросил Кирк.
— Повредило? Какое это имеет отношение к этому? Вы можете быть женаты на женщине, которую вы любите, в течение пятидесяти лет, и все же в глубине души вы сохраняете неприкосновенные уголки. Но эта… эта тварь кормилась мной!..
— Любопытный подход, — сказал Спок. — Типичный для вашего времени, я бы сказал, когда человечество имело меньше контактов с другими живыми формами, чем сейчас.
— И вы сидите здесь спокойно, анализируя подобные гадости, — взорвался Кочрейн. — Что вы за люди?
— В этом нет никакой гадости, Кочрейн, — сказал Мак-Кой. — Это просто еще одни жизненная форма. К таким вещам постепенно привыкаешь.
— Меня от вас наизнанку выворачивает. Вы ничем не лучше ее.
— Я не понимаю вашу высокоэмоциональную реакцию, — сказал Спок. — Ваше общение с Компаньоном было на протяжении ста пятидесяти лет эмоционально удовлетворительным, практичным и совершенно безвредным. Оно, возможно, было даже весьма полезным.
Кочрейн свирепо уставился на него.
— Так вот как выглядят будущие люди, у которых нет ни малейшего представления о приличиях или морали. Что ж, возможно, я на сто пятьдесят лет отстал от жизни, но я не собираюсь быть фуражом для чего-то нечеловеческого — ужасного, — задыхаясь, он повернулся на каблуках и вышел.