Кто эта женщина, изображающая мою сиделку? И почему я не чувствую опасности от нее?
И вопрос дня: почему у меня ничего не болит? В смысле, совсем ничего — ни передавленное горло, ни сожженные руки, ни израненная спина, на которой я лежу. Только легкое онемение и холод.
— Потому что на тебя извели столько обезболивающего, что удивительно, как ты вообще чувствуешь свое тело. А спина уже давно зажила, — пояснил все тот же голос, ответив почему-то только на последний вопрос.
Вот знаете, это уже не смешно. Помнится, Элли говорил, что телепаты — это очень большая редкость. И что выясняется? А что мне телепаты попадаются на каждом шагу. Сколько можно?
— Ну, в нашей семье всегда рождалось много телепатов, — рассмеялась женщина. Так, ясно, это родственница моего ушастого. Интересно, а кем она ему приходится?
— Матерью, — ответили мне. Э? Так это что, моя приемная бабушка?.. Во попал…
Женщина снова рассмеялась и весело сказала:
— Ты можешь звать меня просто по имени. Для тебя я Саила. А сейчас спи.
Прежде, чем я успел что-то сделать, на мой лоб легла узкая ладонь, и мое сознание под воздействием незнакомого мне заклинания отправилось в царство Морфея.
Следующее пробуждение оказалось куда менее приятным, чем предыдущее. Нет, у меня ничего не болело, и чувствовал я себя превосходно — по крайней мере, открыть глаза я смог с первой попытки — но вот в комнате было очень холодно, и отсутствовала моя сиделка.
Кстати, а где я? Комната, в которой я нахожусь, явно не является конурой для слуг или даже гостевой — слишком уж роскошно. Скорее можно предположить, что это комната хозяина того места, где я имею честь пребывать.
Спальня была выполнена в нежно-персиковых тонах. Огромная — семиспальная, не меньше — кровать с балдахином, на которой я лежал, роскошный ковер, небольшая тумбочка и огромное зеркало на стене справа от меня составляли всю обстановку комнаты. Ах, да, с левой стороны от кровати была полуприкрытая красивым гобеленом с абстрактным рисунком дверь.
Однако… Это где же я нахожусь? И сколько я здесь нахожусь?
Мои руки полностью зажили, даже татуировка восстановилась. Ни шрамов, ни ссадин, только чистая бледная кожа. Горло тоже не болит. Крылья… Я вывернул голову и, отбросив в сторону косу, которую мне кто-то любезно заплел, попытался разглядеть спину. Крылья в порядке. Все такие же огромные полотнища серебристого цвета с голубым узором, какими я их запомнил с прошлого раза. Спина, вроде, тоже без шрамов.
Хочу есть. Нет, не так. Хочу ЕСТЬ! Желудок уже завывает на все лады и кидается на ребра, как заключенный на решетку; кишки в морской узел завязались! Не знаю, сколько я лежал без сознания, но если я срочно что-нибудь не съем, то начну грызть столбики кровати!