Лиррисаан поежился, глядя на серебряную облицовку колонн храма, вздохнул и затянул заклинание. Через несколько минут пентаграмма вспыхнула зеленым цветом, и мужчина умолк — теперь все решается без него.
Внезапно в храме ощутимо похолодало. Пентаграмма сменила свой цвет на льдисто-голубой и ярко замерцала. Маг попятился, пытаясь понять, что происходит.
Тем временем в пентаграмме возник чей-то силуэт. «Демон», — мелькнула в голове Лиррисаана мысль. — «В самый раз для опытов Госпожи».
Пентаграмма ослепительно полыхнула, заставив мага зажмуриться, и свет пропал. Мужчина осторожно раскрыл глаза и щелчком пальцев зажег светлячков, разглядывая лежащего без сознания в пентаграмме демона.
Молодой парнишка, на вид не старше семнадцати. Длинные волосы платинового оттенка были заплетены в растрепанную косу. Тонкие черты лица. Алые губы. Изящная фигура. Одет странно: в брюки из непонятного синего материала и не до конца застегнутую черную рубашку с коротким рукавом. На ногах вместо нормальной обуви тапок. Причем один.
Пока маг разглядывал парня, тот пошевелился и застонал. Это и привело мага в чувство. Погрузив демона в глубокий сон, Лиррисаан выудил из-за пазухи амулет портала, данный ему Госпожой, и, ухватив демона за тонкое запястье, активировал его, исчезая в синей вспышке.
А под сводами храма раздался безликий голос:
— Удачи…
* * *
Ох, ё… Как голова болит!
Я осторожно пошевелился, стараясь не дергать головой. Такое чувство, что она сейчас отвалится! Та-ак, обо что я так хорошо приложился, интересно? В прихожей кроме вешалки и стула, стоящих у стены, был только чемодан. Ну, Настя, ну… сестренка любимая!
Пришедшее в себя любопытство осторожно намекнуло, что не мешало бы открыть глаза, поскольку до этого момента таких мягких кроватей в нашем доме не наблюдалось. Решив послушаться его, я аккуратно приоткрыл глаза… и тут же изо всех сил зажмурил их, игнорируя новую вспышку боли.
Вместо родного потолка квартиры и милой моему сердцу электрической люстры я увидел высоченный каменный свод (метров десять, не меньше) с огромным светильником, в котором горело штук тридцать шаров. Интересно, и где это я? Смахивает на чью-то дурацкую шутку. Точнее, не чью-то, а сестренки.
— Эй, есть кто живой? — Мамочки! Неужели этот сиплый вой и есть мой голос?
Преодолевая головную боль, я раскрыл глаза и сел, осматриваясь. Интересно, где я?
Небольшая комнатка с высоким потолком и каменными стенами. Крохотный столик, шкаф для одежды из красного дерева (неплохо живут!), завешенное бархатными зелеными шторами окно, пушистый ковер на полу, две двери и огромная кровать, на которой, собственно, и покоилась моя тушка. У кровати стоял мой любимый тапок, почему-то один. Оглядевшись, я заметил зеркало в углу. И увиденное там заставило меня вздрогнуть.