Спасаясь от этой какофонии, Эллисаан первым бросился бежать по коридору. Мать и брат, не отставая, следовали за ним. Вслед им летело ехидное: «Мы раз-бо-бо-бобойники! Разбойники-разбойники!..»
В замке воцарился хаос.
* * *
— Чтоб тебя … …, и …, к …, в … … …, на …, с … …, идиот крылатый!! — Поборов очередной приступ тошноты, Элли отполз подальше от коварной лестницы и непонятного заклинания около нее, которое около сеада подбрасывало эльфа в воздух, пока Элли вконец не укачало. Впервые в жизни рыжий эльф узнал, что такое «морская болезнь». Еще хорошо, что у Элли был крепкий желудок. Многим товарищам по несчастью, подлетающим вместе с ним, не так повезло.
Обессиленно растянувшись на плитах пола рядом с тихонько постанывающей и имеющей нежно-зеленый оттенок лица троюродной кузиной, Эллисаан еще раз витиевато помянул всю кровную родню Раалэса до десятого колена. Раздававшиеся то тут, то там ругательства уже немного очухавшихся от неожиданных полетов других эльфов говорили о том, что рыжий эльф отнюдь не одинок в своем желании надавать по дурной голове одному длинноволосому подростку. Ну, или по тому месту, которым Лэсс имеет обыкновение думать.
За прошедшие несколько сеадов Элли не раз успел проклясть тот момент, когда ему пришло в голову выйти сегодня из комнаты. Очевидно, молодой измененный при устройстве ловушек активно использовал свою богатую и, чего греха таить, нездоровую фантазию. Невероятные, не существующие в природе звери, завывающие лестницы, странные, незнакомые заклинания в коридорах, заставляющие подлетать, подобно ошалевшим харрахам, густой, красного цвета сироп, льющийся вместо воды в комнатах для омовения и оставляющий несмываемые пятна на коже и одежде, а про невидимые веревки и говорить не приходится — они были натянуты везде, где только можно.
Сообразив, наконец, где пол, а где — потолок, Элли, пошатываясь, встал на ноги и мысленно вознес хвалу всем богам разом за то, что не смог пробиться на кухню за завтраком — бездонная яма, возникшая вместо участка пола в коридоре, ведущем на кухню, как-то не внушала оптимизма. А доносившиеся из нее завывания и жуткий запах — тем более.
Взъерошив полосатое, бело-сине-красное гнездо на голове, образовавшееся из аккуратной прически в результате дикой тряски и очередной перекрашивающей волосы ловушки, и потерев громадную шишку на лбу (последствия столкновения с Вэнеариланом), эльф кое-как дочикилял до стеночки и с облегчением к ней прислонился. Рядом примерно в таком же состоянии стоял Рай.
— С ума сойти, — хрипло (он сорвал голос, когда нецензурно выражался в адрес Лэсса, почему-то при каждом взлете впечатываясь в потолок) сказал старший эльф и, зашипев, дотронулся до разбитого в кровь локтя. — На химерах летал, в штормы попадал, но меня ни разу в жизни так не укачивало!..