Будешь двадцать первой женой!
«Э, как бы он ее не сговорил! – забеспокоился Жихарь. – Девки ведь падки на красивые слова: собралась и подалась в степь... Зря только он сказал, что ей придется юрту мести да кобылиц доить – про это узнать она бы всегда успела...»
Но княжна Карина и без Жихаря знала, что к чему. Она сошла с трона, приблизилась к жениху и помогла ему покинуть табурет. Очутившись на полу, Сочиняй-багатур, чья грудь, согласно песне, могла вместить весь воздух земной, оказался ниже княжны на полголовы.
– Светлый степной владыка! – пропела княжна голосом отнюдь не суровым. – Пошла бы я за тебя, только в дому батюшки я не то что двадцать первой – и второй-то быть не захотела. Прогони двадцатерых жен, тогда и подумаю...
Сочиняй-багатур тут и духом слетел с песенных вершин на твердую землю.
– Нельзя прогони, – вздохнул он. – Когда прогони – табуны взад отдавай, юрты взад отдавай, каждый жена мои подарки с собой забирай. Мне тогда улус будет совсем маленький, слабый. Придет Мундук-хан, все его станет...
– А хвалился-то, – сказал Жихарь. – В лесу и сковорода звонка.
– Кто тебе, чума, слово давал? – столь же ласково пропела княжна, не оборачиваясь на Жихаря. – Не прогневайся, славный Сочиняй-багатур, а только меня с княжения народ не отпустит. Если уж так я тебе люба, приходи с табунами и дружиной на службу... Да и на что я тебе? У нас и краше есть, и роду хорошего... Только тесно тебе здесь будет...
– Тесно, мало места, – сказал Сочиняй-багатур. – В лесу ходит волк, медведь – коня обижает, человека совсем без волос оставляет... Комар хуже медведя: родню соберет, всю кровь пьет... Худой места, сильно худой. Чешим-башка – Сочиняй-багатур один вся земля, невест вся земля очень много. Сочиняй дальше пойди, красивей найди, умней найди.
– Вот и найди, – нахмурилась княжна – видно, не очень ей поглянулись последние слова сладкопевца. – Люди, проводите гостя с честью, снарядите в дорогу. Хоть и не богаты мы, а ничего не жалеть – пусть помнит щедрость многоборскую...
«Да она этак все наше хозяйство по ветру пустит!» – возмутился Жихарь, а багатура в дверях задержал и прошептал ему:
– Не кручинься – видишь, какая заноза попалась? Весь век заест. Ты меня потом обожди на постоялом дворе, на тот случай, ежели и мне тут от ворот поворот покажут – только навряд ли... Тогда завьем горе веревочкой!
– А беда – арканом! – воскликнул степняк и проворчал: – Ой-бой, не шибко надо был...
Да и пошел прочь, не оглядываясь – у него в запасе еще весь белый свет имелся да два десятка жен.
У Жихаря такого богатого запаса не водилось, престол же, вовремя не занятый, мозолил глаза. Жихарь ткнул свата-кузнеца: говори!