Вместо ответа Демон изронил слезу. Плачут демоны крайне редко, зато слезы у них не простые, а горючие. Вроде смолы. Если поднести к изроненной слезе зажженную лучинку, то слеза загорится самым настоящим образом. Вот и сейчас она упала на землю, а земля была сырая, и демоническая слеза зашипела, пустив пар, и пошла в почву насквозь – прямиком в Адские Вертепы. Хорошо бы угодила она там прямо на макушку Мироеду. Пусть попрыгает!
– Эй, не сиди, работать надо! – послышался голос.
Невзор, оставив кабак на попечение дружка своего, румяного Бабуры, внимательно следил, чтобы кабальный богатырь без дела не оставался. Все работы на постоялом дворе уже давно были исполнены; теперь кабатчик напропалую отдавал Жихаря внаем за хорошие деньги. Богатырь уже вычистил все отхожие места в Столенграде, поставил десятка два домов взамен сгоревших в бунташное время, выкопал и оснастил срубами пару колодцев. Наниматели кормили работника сытно, и Святогорова сила помаленьку возвращалась.
Частенько приходилось Жихарю раздувать мехи у Окула в кузнице. Там они за работой, под звон молота, судили и рядили о том, как бы побыстрее выкупиться из кабалы, какую бы гадость устроить Невзору, каким образом обойти и оставить с носом закон. Кое-что уже и надумали: ежели гибкую медную трубку, через которую Жихаря кормили во время смертного сна, приладить к котлу, а в котел налить простой бражки да начать кипятить ее, поливая трубку холодной водой, то из трубки должна закапать Мозголомная Брага. Такое хозяйство Жихарь видывал у Беломора. Когда же затея удастся, все люди из кабака переберутся за угощением к кузнецу, а Невзор пойдет по миру, как ему и полагается...
Но до этого следовало еще дожить.
– Нечем мне тебя отблагодарить за добрую весть, – вздохнув, сказал Жихарь Демону. – Вот один медный грош добрая старушка сунула, и всех денег...
Демон Костяные Уши поглядел на грош с презрением, и за дело.
– С оплаченным ответом, – сказал он.
– Покормить бы тебя, – сказал Жихарь, взвалил заостренное бревно на плечо и пошел к изгороди. Демон взлетел с плетня и сел на бревно, точно выбрав такое место, чтобы работник не утратил равновесия, бредя по грязи.
Вдвоем они быстро поставили бревно в заранее выкопанную яму и забили его поглубже с помощью копра, причем Демон поднимал каменную шар-бабу наверх с нечеловеческой легкостью.
Солнце уже клонилось к обеду.
Служивший в кабаке Бабура заворчал, что и самого-то Жихаря кормить не за что, не говоря уже о всяких крылатых проходимцах, но Демон молча царапнул когтем столешницу, Бабура оценил глубину царапины и заткнулся, выбросив на стол остатки вчерашнего угощения. Демон, надо сказать, и тому был рад.