Капитан. Медтехники Стела и Наталья. И еще четыре человека, которых я видела впервые. Они сидели за большим овальным столом, заставленным подносами и контейнерами, от которых растекался по комнате умопомрачительный запах. Я сглотнула невольно и пошатнулась от внезапно накатившей слабости.
— Привет! Садись скорее сюда, — Стела помахала мне рукой и похлопала по сидению рядом. — Ешь, тебе надо набираться сил, — сказала она, как только я села, и сразу придвинула ближе термобокс с супом. — Потребляй больше жидкости, тебе надо восстановить водный баланс. И фруктозу, — рядом стал пластиковый стаканчик, в котором тоже что-то плескалось, — восполняй гликоген в печени…
Этим я и занималась все оставшиеся дни полета. Ела шесть раз в день по составленному Стелой расписанию, помогала Наталье поить и кормить просыпающихся животных. "Козочки, овечки", казавшиеся издевательством в устах капитана, обернулись настоящими козлятами и барашками. Молодняк легче было перевозить, он проще переносил гибернацию и быстрей адаптировался к условиям новых планет.
Козлята уже через несколько часов после пробуждения прыгали высоко, отталкиваясь копытцами от стен вольеров, и глядели задорно и весело. Барашки блеяли жалобно, жались, дрожа, друг к дружке и затихали лишь от прикосновений человеческих рук. Но на третий день и они пришли в норму.
Я всё чаще заходила в капитанскую рубку — комнату с панорамным окном, расположенную в передней части корабля. Судно, не предназначенное для полётов в атмосфере, могло позволить себе такую роскошь. Носившая столь громкое имя, капитанская рубка была на самом деле рекреационной зоной, управление же кораблем осуществлялось из ходовой части, где и пропадали капитан, навигатор и борт-инженер. Так что компанию мне составлял только стажер, проходивший на судне свою первую практику.
Он так же заворожено смотрел на яркое, стремительно увеличивающееся в размерах солнце чужой системы и её планету — такую же пронзительно голубую, как и Земля.
Круглое панорамное окно, представляющее собой торец постоянно вращающегося цилиндрического корпуса корабля, тоже вращалось вместе с ним. И Акварис крутился вокруг стоящего неподвижно в центре солнца, кружились прочие планеты системы, кружились звезды. От этого непрестанного коловращения кружилась голова.
Потом нос корабля, сориентированного по солнцу, устремился к водному миру, миру-океану, и скоро уже Акварис неподвижно завис в центре, становясь всё больше и больше, а звезды, планеты и солнце завели вокруг него свой хоровод. Это было потрясающее зрелище, на которое я могла любоваться часами.