Тот смотрел на меня во все глаза, но стоило мне глянуть на него, зажмурился и подставил голову. Я принялась ожесточенно тереть его позеленевшие волосы.
Чтобы отмыть их мне понадобился почти час.
Когда через час, раскрасневшийся и растрепанный, Паша сидел на кровати, поглощая сделанные Яной тосты и запивая их горячим чаем, я, возвращая Яне второе выданное ею полотенце, извинялась безостановочно, чувствуя себя ужасно неловко.
— Концерт давно закончился, твои друзья, наверное, уже разошлись… Мы испортили тебе вечер.
— Вы сделали мой день, — отвечала Яна, смеясь.
— Пойдем с нами на последний костер, — спросила я, не зная, как еще загладить нашу вину.
— Не, — отказалась Яна. — Что я там буду делать?
— Спасибо, — в который уже раз повторила я, — даже не представляю, как тебя отблагодарить…
— Возьми у меня комплект формы, — вновь засмеялась Яна.
— Тридцать пять комплектов, — ответила я.
— Что? — переспросила Яна удивленно.
— Я возьму у тебя тридцать пять комплектов формы.
Глава 25
Форма. Костер. Линейка. Признание. Отъезд
Яна, загоревшаяся моей идеей, отвела нас на склад немедленно, и в корпус мы с Пашей возвратились, нагруженные пакетами с новенькой, еще ни разу не надеванной формой. Отряд ждал нас в беседке. До выхода на костер оставалось всего ничего.
— Что это? — спрашивали мальчишки, подбегая, чтобы забрать у нас пакеты.
— Пока секрет, — отвечала я, зная, что уж так-то они точно заглянут внутрь. — Тащите в спальню девочек и складывайте на моей кровати.
Когда мальчишки вернулись обратно, я проверила, все ли прихватили куртки, и мы пошли туда, где уже слышался усиленный громкоговорителями голос Любовь Викторовны.
Костровая находилась в лесу, по дороге на пляж. Чем ниже мы спускались по лестнице, тем громче и четче становилась речь замдиректора. Любовь Викторовна говорила о лагере, о детях, о вожатых и воспитателях, о чудесных днях, проведенных в "Аквамарине". Когда голос зазвучал уже на полную мощь, мы свернули на неширокую тропинку, нырявшую в кусты, к расчищенной там площадке. Посреди возвышался сложенный из собранного парнями сушняка огромный костер. Отряды сидели на многочисленных бревнах, разбросанных тут и там по поляне, или на карематах, постеленных прямо на землю. Костер был символически огорожен по периметру столбиками с навешенными на них цепями.
Опоздав к началу, мы тихонько рассыпались по просторной поляне, занимая свободные места там, где они еще остались. Но речь Любовь Викторовны уже подходила к концу. В очередной раз пожелав увидеть всех и в следующем году, она подала знак парням, и Ваня с Артуром с двух сторон поднесли к костру пылающие факелы. Лица обоих были серьезны. Артур облачился в парадную форму, и на его кителе поблескивали две медали.