— Я говорил с вашей бывшей женой, детектив Ландсман, — урчит Дик угрожаюше, — после того как получил сообщение о вашем звонке. У вас бродить здесь меньше прав, чем у затраханного безглазого африканского свинокрыса. — Голос инспектора Дика приобретает патетические нотки. — Детектив Ландсман, что я обещал вам сделать с вашей жидовской жопой, буде она еще раз появится на моей индейской территории? Да еще, что очень удобно, без одежи?
— Н-н-не помню, — стуча зубами в пароксизме благодарности и отмерзания бормочет Лансман. — М-м-много чего обещал…
Дик подходит к «каудильо», стучит в дверь, как будто хочет войти. Дверца открывается. Почти полностью скрывшись за ней, Дик бросает внутрь, в тепло, пару слов и еще что-то, более весомое. После этого выходит из-за дверцы и сообщает Голду:
— Там с вами поговорить желают.
Голд отправляется к оставшейся открытой дверце и тоже почти сразу возвращается. Вид у него такой, будто его высморкали через уши и винит он в этом Ландсмана. Голд кивает Дику.
— Детектив Ландсман, — провозглашает Дик. — Очень опасаюсь, мать вашу, что вынужден вас арестовать, вашу мать.
В приемном покое индейского госпиталя в поселке Святого Кирилла индийский доктор Pay из Мадраса, освидетельствовав Ландсмана, находит его вполне пригодным для каталажки. Все шутки насчет индийцев и индейцев доктору уже давно приелись. Доктор смазливый, этакий сусальный Сэл Минео марципановый, большие темные оливки глаз, рот как роза с торта-мороженого.
— Ничего серьезного, легкое обморожение, — сообщает он Ландсману, которого даже сейчас, через час и сорок семь минут после чудесного спасения, все еще сотрясает холод из глубин промерзших костей.
— А где у вас большой сенбернар с маленьким бочонком бренди вместо ошейника? — спрашивает Ландсман, после того как врач предлагает ему сменить одеяло на тюремную одежку, аккуратной стопочкой сложенную возле раковины.
— Вам нравится бренди? — Доктор Pay как будто читает фразу из разговорника, не проявляя ни малейшего интереса ни к своему вопросу, ни к возможному ответу пациента. Ландсман мгновенно замечает допросные интонации в голосе врача, веющий от него обжигающий холод. — Вы чувствуете потребность в бренди? — Взгляд доктора Pay исследует что-то в пустом углу комнаты, от пола до потолка.
— Кто сказал о потребности? — Ландсман возится с пуговицами поношенных саржевых штанов. Хлопковая рубашка, парусиновые тапочки без шнурков. Какая еще одежонка найдется для бездомного приблудного алкаша-одиночки, голым свалившегося с неба в лапы сил правопорядка? Обувь великовата, остальное сидит отлично.