При этих словах Василисы Иван Мелентьевич побледнел как мел.
– Ты думал, что ушкуйники рано или поздно убьют Бедослава, но этого не случилось, – продолжила Василиса, с ненавистью глядя на брата. – Более того, Бедослав сумел бежать из ливонской неволи и даже вступил в дружину Александра Невского. Представляешь, братец, что сделает с тобой Бедослав, стоит мне рассказать ему, как ты утолял свою похоть, лежа на мне. Думаю, Бедослав просто убьет тебя. И ему ничего за это не будет.
Иван Мелентьевич бухнулся перед Василисой на колени.
– Не губи, сестра! – взмолился он. – Прости меня! Помилосердствуй! У меня же двое деток малых и жена…
– Выплатишь мне отступное за тот свой гнусный проступок, – ледяным голосом постановила Василиса, не глядя на брата. – Возьму с тебя к тем пятидесяти дирхемам еще пятьдесят серебряных монет. Итого, с тебя причитается сто монет серебром. Половину отдашь сегодня же! Ступай!
Иван Мелентьевич вышел из терема Василисы на подкашивающихся ногах и от сильнейшего душевного расстройства двинулся по улице не в ту сторону. Он осознал это лишь, когда столкнулся лицом к лицу со Свирятой Резником, соседом Василисы.
– Эй, Иван, что с тобой? – проговорил словоохотливый Свирята. – Лица на тебе нету! Не иначе, ты лешего только что повидал. А может, муженек Лукерьи тебе промеж глаз кулаком приложил, а?
Свирята захихикал.
Иван Мелентьевич взглянул на щуплого Свиряту ничего не выражающим взглядом и коротко обронил:
– Да иди ты в задницу, приятель! Не до тебя мне.
Резко развернувшись, Иван Мелентьевич зашагал уже в правильном направлении.
– Иван, у тебя у самого такой вид, будто ты сам недавно из энтого места вывалился! – со смехом крикнул Свирята вослед брату Василисы.
Придя домой, Иван Мелентьевич бросился к своему заветному ларцу, где у него хранились деньги. Отперев замок на ларце, он принялся вынимать небольшие мешочки с глухо позвякивающими гривнами и монетами. Разложив мешочки на столе, Иван Мелентьевич трясущимися руками стал доставать и пересчитывать арабские монеты, украшенные замысловатой вязью.
При этом он ворчал себе под нос:
– Ох, и влип я, разрази меня гром! Ну, сестрица-паскудница, без ножа решила меня зарезать! За горло взяла, гадина!
Сзади скрипнула дверь.
Иван Мелентьевич суетливо оглянулся, по привычке прикрыв руками разложенные на столе деньги. Увидев жену, он недовольно бросил:
– Чего тебе? Не видишь, я занят!
– Кого это ты ругаешь, свет мой? – спросила Алевтина, подозрительно глядя на мужа. – Кто это тебя за горло взял? Неужто задолжал кому-то?
Алевтина подошла к столу, на котором стоял пустой ларец с откинутой крышкой и лежали в ряд разноцветные мешочки с деньгами. Тут же были разложены пятью одинаковыми столбиками серебряные арабские дирхемы.