Отец мой, и к тебе судьба была сурова
И в полном цвете сил свела нежданно в гроб.
Ребенком я глядел на твой остывший лоб,
На впалые глаза и на парчу покрова…
Спокойно я тебя поцеловал в уста,
Спокойно подошел к могиле за толпою
И видел, как тебя засыпали землею,
И как поверх легла тяжелая плита.
И были новы мне - весенняя погода,
Кудрявые верхи кладбищенских берез,
И голос дьякона, и резкий скрип колес,
И запах ладана, и скопище народа.
Потом я позабыл надолго о тебе,
А если вспоминал, - случайно, на мгновенье,
Как грезу сонную, как смутное виденье,
Безместное в моей безвыходной судьбе.
Теперь ты знаешь сам, в душе моей другое.
Воспоминания мне сладостней всего,
И часто думой я у гроба твоего…
Отец, простил ли ты дитя свое родное?..
Но тени новые… И ближе всех одна…
Как нежны очерки лица и шеи белой,
Как горделив изгиб у этой брови смелой,
Как молодая грудь легко округлена!
Красавица, с земли на небо улетая,
Ты одохнула ль там тревожною душой.
Забыла ль прошлое, иль в небо за тобой
Бессменной спутницей умчалась страсть земная?
Бывало, вечером, - все сумрак обовьет,
За кровлями заря край неба нарумянит,
И первая звезда слезою крупной канет
На темную лазурь с неведомых высот, -
К раскрытому окну припасть с тупой истомой,
Поникнуть головой, дыханье затая,
Ты слушаешь: реки ленивая струя
Не донесла ль к тебе и благовест знакомый,
Иль мерный бой часов того монастыря,
Где скрыла от тебя таинственная ряса
Празднолюбивого ханжу и ловеласа…
Ты слушаешь - горишь и гаснешь, как заря…
Как угасает все прекрасное на свете…
Две бабушки мои… Одна, как на портрете,
В роброне с кружевом и с лентой голубой
Поверх напудренной прически величавой;
Вся - молодость и жизнь; усмешка на губах;
Сапфира перелив в разнеженных глазах,
Полузавешенных ресницею лукавой…
Другая бабушка отцветшую красу
Прикрыла, как могла под скадками капота,
Под одногорбыми очками на носу.
Прямою сверстницей невозмутимых Парок,
Старушка тянет нить из вечного мотка…
И спицами стучит, и пятку у чулка
Спускает бережно… Давно оплыл огарок;
Давно внучата спят… Не спит из них один:
Упорно он глядит на блещущие спицы,
На чепчик бабушки, на белые ресницы,
На губы сжатые и впадины морщин.
О, многое с тех пор для внука миновало,
И много прожил он и дум, и чувств, и дней;
Но как жалеет он о бабушке своей
И скромной комнатке, где п'од вечер все спало!
И вы, в толпе теней, друзья моей весны,
Былые спутники на жизненной дороге!
Сошлися весело на школьном мы пороге
И смело в путь пошли, судьбой увлечены.
Я отставал от вас: одни вслед за другими,
Умчалися вы в даль и скрылися из глаз,
Но след ваш свеж еще, и догоню я вас