Конечно, тогда в ее сердце жила надежда. И было болезненно очевидно, что сейчас у них нет никакой надежды понять друг друга. Отношения между ними безвозвратно испорчены ее обманом и его реакцией на него. Теперь у них не осталось шанса выяснить окончательно, где же правда, а где ложь.
Ник окинул насмешливым взглядом ее одеяние.
- Ответ напрашивается сам собой. Ты даже от двери не отходишь, чтобы иметь возможность выдворить меня в любой момент.
Неужели это конец тому, что так многообещающе началось в понедельник вечером? Неужели о таком итоге она мечтала, затевая все это? Сердце Барби кричало, что нет, а разум метался в поисках какого-нибудь выхода. Внезапно руки Ника легли ей на плечи.
- Но прежде чем уйти, Барби, я дам тебе насладиться сладчайшей местью…
Голова Ника склонилась к лицу Барби. Его глаза, как два мощных магнита, притягивали к себе ее душу. Ей хотелось закричать, что она никогда не была мстительной, но чувство вины и природная правдивость напомнили ей, что в этой самой душе она наслаждалась своей маленькой победой над ним.
Ник ослабил хватку, его руки скользнули по плечам Барби, по шее, а потом он взял в ладони ее лицо и посмотрел в глаза таким пристальным, жгучим взглядом, что у нее перехватило дыхание.
- Я хочу тебя, Барби Лэм. Даже зная, что ты готова провернуть нож в моем сердце и выставить меня и из этой квартиры, и из своей жизни, я все равно безумно хочу тебя. - Его большие пальцы ласкающим движением погладили ее щеки, потом он заложил за уши растрепавшиеся волосы, нежно потеребив мочки ушей. - Тебе приятно это слышать? - Его взгляд испепелял ее. - Но я готов сделать твою месть еще слаще. Ты можешь ощутить мое желание, попробовать его.
Сердце Барби колотилось с такой силой, что она не могла ни думать, ни шевелиться. Голова Ника склонилась еще ниже, и она знала, что он сейчас ее поцелует. В его глазах горели вызов и возбуждение, заставляющие кровь Барби кипеть в венах, вызывая желание, которое она не могла подавить, и воспоминания, от которых хотелось кричать.
Его губы накрыли ее рот, они ласкали и искушали, а язык… Нет, он не принуждал и не настаивал, он дразнил и обещал рай.
Неужели это случится? Сейчас, несмотря на неприятный разговор, взаимные обвинения и недоверие? Будучи не в состоянии мыслить здраво, Барби не знала, хорошо это или плохо. А рот ее тем временем молил не прерывать поцелуй, сделать его глубже, убедительнее. Так ничего и не решив, она впустила язык Ника.
В тот же миг чувство упоительного наслаждения охватило ее, каждый нерв в теле ожил и затрепетал в предвкушении. Поцелуй Ника был таким страстным и проникновенным, что пытаться противостоять этому чувственному вторжению было бесполезно. Впрочем, мысль о сопротивлении даже не приходила ей в голову. Мыслей не было вообще, было только нестерпимое желание брать и отдавать.