— М-м-м-м, зрелые, — удовлетворенно констатировала принцесса и, сорвав еще одну кисточку, поднесла ее ко рту кузена, исполняющего роль живой лестницы. — Попробуй!
Подавив стон, мужчина повиновался и начал осторожно собирать ртом (обе руки были очень заняты) ягоды, при этом невольно его губы касались и пальцев принцессы, держащей лакомство.
— Понравилось, милый? — шаловливо поинтересовалась богиня.
— Да, — снова честно признался принц, а что еще ему оставалось. Элия своими проделками совсем закружила ему голову.
— Сейчас сорву еще, на двоих тут вполне хватит, а птички пусть ищут другие кусты, — пообещала богиня и потянулась к следующей кисточке ягод…
Ловя каждое мгновение, что длилась эта игра, бог забыл обо всех заморочках, терзающих его бедный рассудок, ловя ощущение шелковистой кожи кузины на своих губах, щеке, тепло ее тела под своими руками, запах свежести, редких роз альтависте, запах Элии, мешающийся с ароматами леса и зрелых ягод, вкус фаерики на языке…
— Спасибо, дорогой, я наелась ягод лет на десять вперед, можешь опустить меня на землю.
Эта фраза частично прогнала сладкое наваждение, навеянное счастливыми мгновениями близости. Нрэн безропотно исполнил просьбу кузины.
— Наверное, я замучила тебя своими причудами и отсидела все плечи, не сердишься, милый? — спросила принцесса, метнув на бога любопытный взгляд из-под ресниц.
— Что ты, мне было так приятно, — робко возразил мужчина, и на его щеках загорелись яркие пятна румянца смущения.
— О, Нрэн, — ласково улыбнулась Элия. — Теперь-то я знаю, с кем нужно собирать ягоды с высоких кустов. Твои плечи надежнее всякой левитации.
Нрэн удовлетворенно вздохнул, он не надоел кузине и, кажется, она не собиралась сегодня смеяться над ним. А длиннополый камзол прекрасно скрывал все компрометирующие приметы состояния, в котором пребывал принц после столь возбуждающего сбора ягод. Мужчина даже осмелел настолько, чтобы прямо посмотреть на кузину, но из-за разницы в росте, смотреть все равно пришлось сверху вниз. Из-за этого он и углядел восьминогое мелкое недоразумение, застрявшее в прическе Элии.
— У тебя паук в волосах. Убить? — прямо, как говорил практически всегда, когда вообще говорил, предложил воитель. К счастью, Богиня Любви не принадлежала к числу нежных барышень, готовых с диким визгом хлопнуться в обморок при столь потрясающем известии.
— Нет, зачем? Я не маленький Джей и исследовательской радости сие действо мне не доставит. Вряд ли бедный паучок специально подкарауливал меня на фаерике ради осквернения прически. Вытащи его, пожалуйста, — попросила Элия, доверчиво склоняя голову на грудь мужчины.