Когда подруга с неприкрытой издевкой посмотрела на нее, Бриджит умолкла. Лицемерие было ей чуждо, не была она и наивной дурочкой. Утром она пришла к выводу, что ее чувства к Джерому носят чисто сексуальный характер. То, от чего она страдает, вряд ли можно назвать любовью. Любви свойственны тепло, нежность и мягкость. Надежность и безопасность. Любовь не затягивает в темный мрачный туннель, который ведет в мир, где плоть, стыдясь самое себя, пылает огнем, где ты, ни о чем не думая, молишь, чтобы он не гас, и где самая мучительная боль стихает в этом неутолимом пламени.
Бриджит не сомневалась, что, стоит Джерому пожелать, и в следующий раз никакая боль не помешает ему довести дело до конца. Узнав, что такое радости плоти, Бриджит поняла: пути назад быть не может. Но даже осознав всю силу и накал своей чувственности, она смотрела в будущее с некоторым страхом и смущением, поскольку все же не могла дать точного определения тому, что питала к Джерому. Казалось, субботний вечер совсем близко - и в то же время так далеко!
- Чарити, может, оставим на ближайший час тему мужчин и секса? - буркнула Бриджит, притирая "астон мартин" к обочине у магазина. - Мне надо продать машину.
Чарити собралась оспорить это предложение, но вдруг заметила направляющегося к ним высокого и весьма симпатичного продавца. Неистребимая потребность Чарити соблазнять и обольщать тут же дала себя знать. Бриджит лишь покачала головой, когда подруга грациозно выпорхнула из машины.
И она еще посмела обвинять меня в чрезмерной раскованности! - негодовала Бриджит. Джером был моим первым мужчиной, а этот ни о чем не подозревающий бедняга скорее всего станет очередной жертвой в бескрайнем мужском гареме Чарити!
Через полчаса Бриджит стала обладательницей скромного "трайамфа" пяти лет отроду плюс чека на довольно внушительную сумму. По приезде домой она обнаружила уведомление об уплате налогов. Бриджит только закатила глаза при виде суммы и сунула уведомление в ящик, где лежали остальные неоплаченные счета.
- Мама! - позвала она. - Где ты?
- Здесь, дорогая! - донесся с заднего двора звонкий голос леди Кариссы.
Мать, устроившись на четвереньках, вдохновенно выпалывала сорняки, чему Бриджит несказанно удивилась. Стоящий рядом Мэтт растроганно улыбался, тепло глядя на Кариесу, и на лице его была написана неизбывная нежность.
У Бриджит сжалось сердце. Вот это настоящий взгляд любящего мужчины - не то что у Джерома!
- Добрый день, Бриджит! - поздоровался Мэтт, увидев ее.
- Привет, Мэтт. Сегодня, никак, снова жара?