Эта книга перед вами.
Добавлю только, что почти полвека я занимаюсь историей шахмат. И, чтобы лучше понять события, очевидцем которых мне пришлось быть начиная со второй половины 30-х годов, читателю будет полезно познакомиться с тем, что происходило в шахматной жизни страны раньше.
В XIX веке Россия заметно отставала по уровню развития шахмат от таких стран, как Англия, Франция и особенно Германия.
А как обстояли дела в начале XX века?
Именно тогда, в 1903 году, в печати разгорелась дискуссия между двумя издателями П. Бобровым и Д. Саргиным. Оспаривая утверждение Боброва о распространении шахмат в нашей стране, Саргин писал, что из двухсотмиллионного населения России не нашлось 400–500 подписчиков на шахматный журнал. Далее он развивал свою мысль: «Шашки, те, действительно, у нас распространены; много есть велосипедистов и футболистов, и лыжников, но партнера в шахматы, особенно в провинции, не часто встретишь. А больше всего до последнего времени распространение имел у нас алкоголизм, как известно, враг всякого спорта, будет ли этот последний чисто умственный, как шахматы и шашки, или чисто физический, как велосипед, борьба и т. д.»
Признавая горькую правду слов об алкоголизме, тем не менее с доводами Саргина согласиться нельзя. Как раз в конце 1903 года начало свою деятельность Петербургское шахматное собрание. Хотя в его уставе было записано, что учащиеся туда не допускаются, но руководство собрания смотрело на это сквозь пальцы и ставило своей главной задачей поиск способных молодых дарований. Поэтому неудивительно, что из стен собрания вышли такие шахматисты как будущие чемпионы страны Г. Левенфиш и П. Романовский. Шахматным премудростям учился там и отец будущего седьмого чемпиона мира В. Смыслова.
В 1909 году, после смерти М. И. Чигорина, в Петербурге удалось провести крупный турнир, посвященный его памяти. Деньги на него собирали всем миром. Как теперь принято говорить, спонсорами явились сам император Николай II, а также ряд членов императорской фамилии, промышленник князь Е. Демидов Сан-Донато, сахарозаводчик М. Терещенко, табачный фабрикант М. Бостанжогло. Основательную поддержку оказал финансовый клуб, под вывеской которого в Петербурге процветал игорный дом. Однако о возраставшем интересе к шахматам ярче говорят значительно более скромные спонсоры, такие, например, как скинувшиеся по гривеннику 18 юнкеров артиллерийского училища, чьи имена остались неизвестными.
Своими связями заметно способствовал организации турнира член Государственного Совета Российской империи П. А. Сабуров. Он, в частности, пробивал разрешение на приезд русских и иностранных мастеров, евреев по национальности, не имевших права жить в столице.