Подумал и добавил, правда, тихо-тихо:
— Разве что Василию ничего не будет…
Кажется, моей речью прониклись даже магистры. Только все-таки услышавший меня иномирец крякнул и закатал рукава своей кофты.
— Ладно, детки, разойдитесь, раз вам нельзя, я тут быстренько сам порядок наведу…
— Вообще-то я не это имел в виду. Все равно ведь остальные теперь будут сообщниками считаться. — Я поднял глаза к потолку, пытаясь понять, сколько еще терпеть этот фарс.
— Оррен, — жалобно позвал меня Ливий, — я тебя, конечно, могу отпустить, но ведь, если сорвешься, половина империи в руинах лежать будет. И к тому же знать, что…
По законам жанра, именно в этот момент совершенно неожиданно из ниоткуда раздался звонкий женский голос:
— А давайте поставим все точки над… хм… — в голосе послышалась задумчивость. — А над какой буквой в алфавите вашего мира ставятся точки? Ладно, проехали…
Рядом с помостом из воздуха соткалась сказочно красивая женщина. Чтобы долго не отвлекаться на рассказ о внешности неожиданной гостьи, скажу, что статуя во втором зале делалась точно с нее. Кожа женщины мягко светилась, а во взгляде плескались всеобъемлющая любовь и понимание. Пухлые губы мягко улыбались. Только на правильном красивом лице отражалась внутренняя борьба с памятью в попытке вспомнить наш алфавит. Но никаких сомнений в… подлинности… творца ни у кого не возникло. Перед нами, без сомнений, стояла Алив.
— Пресветлая… — Глава и магистры так шустро упали на колени, словно им подрубили ноги.
— Где ты носилась столько времени? Чуть не опоздала, — проворчал я.
Отразившийся на лицах всех присутствующих шок описанию не поддавался. Палач от переизбытка чувств упал в обморок.
Женщина покачала головой и оглянулась на меня.
— Ты без меня и шагу ступить не можешь… то костер, то еще какая-нибудь гадость. Оррен, может, тебя все-таки прибить, чтобы не мучился? — задумчиво спросила она, после чего щелкнула пальцами, разбивая мои оковы.
Вторым щелчком сняла заклинание заморозки. Я тут же принялся ожесточенно тереть нос.
— Спасибо за предложение, но не стоит, я лучше помучаюсь еще несколько сотен лет, если не возражаешь, конечно.
— Я? Да с какой стати — живи в свое удовольствие, — откликнулась женщина, накручивая на палец медную прядь и поворачиваясь к Ливию и магистрам, — правда, всегда находится какая-нибудь зараза, которая портит всю жизнь. Тоже мне, служители нашлись — с такими почитателями никаких ненавистников не надо. Вы зачем собирались сжечь моего верного соратника и друга, который с помощью дарованной ему силы не раз защищал ваш мир? Совсем совесть потеряли?! Я вот не успела, задержалась… Хорошо, что еще есть на свете верные друзья! А то горел бы ваш мир ярким пламенем за предательство своего защитника!