Потеребив усы, генерал скривился от боли в суставах. В последнее время ревматизм, заработанный им за годы походной жизни, все чаще давал о себе знать. Но Броган напомнил себе, что должен больше думать о делах Создателя и не обращать внимания на мелкие неудобства. Нынче ночью Создатель благословил его весьма существенной помощью. И нельзя допустить, чтобы Его усилия пропали втуне.
На верхних этажах коридоры хорошо охранялись, однако нижние пустовали. Не было необходимости — подвал был глухим. Через него нельзя было ни войти внутрь, ни выйти наружу. На всякий случай Гальтеро проверил длинный коридор, где была комната для допросов. Лунетта, улыбаясь, терпеливо ждала. Тобиас похвалил ее, и теперь на душе у нее было спокойно.
Тобиас вошел в комнату, и первое, что он увидел, была знакомая улыбка Этторе.
Только глаза его уже застлала смертная пелена.
Броган застыл.
Этторе висел на веревке, привязанной к концам металлического штыря, проходившего сквозь его уши. Под ногами у него натекла большая темная лужа.
Вокруг шеи проходил четкий разрез, сделанный острым лезвием. Ниже вся кожа была содрана и валялась на полу небрежной кучей.
Прямо под ребрами зияла дыра. А на полу перед покачивающимся телом лежала печень.
С двух сторон она была слегка надкусана. С одной стороны виднелись следы редких и более крупных зубов, с другой — мелких и целых.
Взвыв от ярости, Броган двинул Лунетту кулаком по спине. Она отлетела к стене и сползла на пол.
— Это быть твоя вина, стреганица! Это ты виновата! Ты должна была остаться здесь и помочь Этторе!
Броган с ненавистью посмотрел на труп своего соратника. Не будь Этторе уже мертв, Броган убил бы его сам, своими руками, за то, что тот позволил старой жабе избежать правосудия. Непростительная ошибка! Настоящий охотник убил бы ее, прежде чем умереть самому. Не важно какой ценой, но убил бы. Насмешливая ухмылка мертвеца выводила генерала из себя, и Броган ударил его по ледяному лицу.
— Ты подвел нас, Этторе! Ты изгнан с бесчестием из рядов Защитников Паствы! Твое имя будет забыто, и никто не осмелится его повторить!
Лунетта поднялась на ноги, прижимая ладонь к окровавленной щеке.
— Я говорила тебе, что мне нужно остаться. Я говорила!
Броган бросил на нее яростный взгляд:
— Не смей оправдываться, стреганица! Если ты знала, что от старой жабы можно ожидать неприятностей, ты должна была остаться!
— Но я же сказала тебе, что мне нужно остаться! — Лунетта всхлипнула. — Ты сам заставил меня пойти с тобой.
Тобиас оставил ее слова без ответа и повернулся к Гальтеро.
— Готовь лошадей, — прошипел он сквозь зубы.